"Алексей Николаевич Кулаковский. Квартиранты " - читать интересную книгу автора

уж ей делали..." - "Ничего, говорю, мы и в третий сделаем". Хе-хе-э!.. Тогда
хозяйка эта подойник - в сторону, сама - в сени. И волочет оттуда бутылку
настойки... Эх, Никодим Петрович, товарищ Буза! И что это была за настоечка,
скажу я тебе! Все на свете за нее отдашь!.. Любую бумаженцию подпишешь!..
Завтра пойду еще к одной, а там и еще... Пойдем со мной! А? Никодим
Петрович? Товарищ Буза!..
В квартиру вошла Дуся. Незаметно посмотрела на комнатку мелиоратора,
легко и стремительно направилась в свою. На квартиранта в желтом кресле она
даже и не взглянула.
Защемило сердце у ветфельдшера: вот прошла совсем рядышком, будто
пролетела... Только мелькнуло перед глазами бело-голубое платье да качнулась
тугая коса... Привередливая!
- Ужинать будешь? - спросила мать.
- Не хочется, - на ходу ответила Дуся и скрылась в своей комнатушке.
Анисим Маркович посидел немножко, протер рукой слипавшиеся веки,
почмокал губами.
- Ужинать будете? - обратилась хозяйка и к нему.
Ветфельдшер ничего не ответил, встал и ушел в свою боковку, откуда
немного погодя донесся сипловатый храп.
Никодим Петрович вылез из своего угла между кроватью и сундуком, где он
сидел, будто прячась от чудака-квартиранта. Смело и размашисто, как и
подобает хозяину дома, прошелся к дверям, остановился рядом с женой и,
кивнув головой на дверь, откуда доносился храп, сказал:
- Проспится - каяться будет.
Близилась полночь, а мелиоратора еще не было. Хозяйка, приведя в
порядок повязку на голове, пошла спать, а Никодим Петрович все сидел за
столом и читал районную газету. Ему хотелось дождаться Павла. Глубокой раной
в сердце зияла эта канавка, грозившая отрезать изрядную часть огорода.
Неужто так приспичило копать ее именно здесь? Разве нельзя отступить хотя бы
немножко, ну, шагов на двести?..
Смотрел Никодим Петрович в газету, но перед глазами видел лишь черную
свежую канаву. Смотрел так, думал и вдруг задремал. Увидел во сне, что вода
в этой канаве уже разлилась до самого его дома и затопила весь огород.
Встрепенулся хозяин от легкого стука в окно. Но он и подняться не
успел, как выпорхнула Дуся и молнией метнулась в сени. Оттуда она вернулась
вместе с Павлом. Мелиоратор был заметно утомлен и в то же время весел. "Еще
бы не веселиться - такая красавица встречает", - с какой-то робкой надеждой
подумал отец и хитровато посмотрел на дочь. Та стыдливо потупила искристые
веселые глаза, которых еще не коснулся сон, на ходу подхватила электрический
чайник и торопливо стала наливать в него прозрачную воду.
- Насчет чайку не беспокойтесь, - ласково сказал Павел уже из своей
комнатушки, снимая промокшую и выпачканную торфом спецовку. - Я вот
свеженькой водицы напьюсь и - спать.
- Так ведь и мы еще не ужинали, - сказал отец, чтобы смягчить
очевидность преднамеренных стараний Дуси.
- Тогда - иное дело, - согласился мелиоратор. - Тогда попьем. А я
думал, что вы уже давным-давно спите... Дуся, вам, наверное, завтра вставать
надо рано?
- Ничего, встанем, - дружелюбно отозвалась девушка.
Она, словно ветерок, летала то к столу, то от стола, и вскоре ужин был