"Александр Кулешов. Рейс продолжается (Повесть) " - читать интересную книгу автора

быстротой, с какой карманники сумочку у зазевавшейся прохожей. Унося
ребенка, она вместе с Рокко исчезает в направлении кабины пилотов. А на их
месте у первого ряда возникает "боксер" с расплющенным носом.
В руках у него пистолет, а в глазах я читаю сожаление, что никто не
встал, не приподнялся, чтобы можно было всадить ему пулю в лоб.
Мне не надо оборачиваться, чтобы знать, что Белинда стоит в хвосте
салона у нас за спиной и что в руке она держит не губную помаду и не
флакон одеколона.
Она негромко командует:
- Руки на затылок, не оборачиваться, первого, кто обернется -
пристрелю.
Ее тихий голос слышен в салоне так же ясно, как, если б она орала в
мегафон.
В самолете мертвая (самое подходящее слово) тишина. Мы все сидим,
положив руки на затылок и стараясь вдавиться в кресла.
Где-то там за занавесками возле кабины пилотов слышен приглушенный
выстрел, возня, затем голос Рокко, он что-то кому-то приказывает, потом
громкий голос стюардессы, передающий приказания летчикам, еще какие-то
голоса.
Мой сосед-парикмахер растерянно смотрит на меня и шепчет:
- Что это значит? Надо выяснить у стюардессы.
- Сидите и помалкивайте, - говорю, - самолет захвачен преступниками,
уж не знаю, зачем.
Но я прекрасно понимаю, зачем.
Они догадались, что "засвечены". И, скорее всего, потому что
приметили меня и поняли, кто я. Поняли, что в Токио им путь закрыт. Теперь
попытаются угнать самолет в какую-нибудь страну подальше. И там попытаются
скрыться.
А вот, что они сделают со мной? Убьют сразу? Постараются выяснить у
меня, что известно полиции? Пристрелят со злости?
В эту минуту я за свою голову не то что гроша ломаного - кроличьего
вздоха бы не дал. Прощай, дорогой Джон Леруа, да будет земля тебе пухом...
Но у бандитов другие дела. Идут, видимо, переговоры с летчиками, с
землей, они выдвигают требования, с ними спорят, они угрожают, им
уступают. Словом, обычная история, которая происходит при захвате
самолета. Все это мне хорошо известно, все же кое-чему нас учили.
Наконец, я чувствую, как самолет разворачивается на новый курс.
Какой? Судить трудно, но, видимо, к границе Индии или Ирана. Куда же мы
полетим? И хватит ли горючего? Там ведь Гималаи.
Из носового салона появляются стюардессы. Только самой хорошенькой
сероглазой нет. Бледные лица, заплаканные глаза, но держатся. Молча делают
свое дело. Белинда эта разрешает нам опустить руки, еще раз предупредив,
что при малейшем подозрительном движении будет стрелять, стюардессам
разрешает принести пассажирам воды, разных успокоительных порошков, детям
разрешает выйти в туалет.
До чего гуманные бандиты!
Где-то там в носу самолета, в пилотской кабине, идут переговоры,
решается наша судьба.
Вернее, она решается на земле, на ближайшем аэродроме, в ближайшем
городе.