"Александр Кулешов. Рейс продолжается (Повесть) " - читать интересную книгу автора Мы много с ним беседовали, он интересовался всякими техническими
подробностями - какие, например, приемы самбо применяли. Когда прощались, сказал: - До свидания, друг, может, еще встретимся, желательно в другой обстановке, - смеется, - что тебе сказать? У вас одно, у нас другое, по-разному мы к одним и тем же вещам и делам относимся. Но хочу, чтоб знал, таких, как ты, я всегда буду уважать. Тебе от этого толку мало, потому что я немногого стою, и уважение такого человека, как я - невелик подарок. Зато, скажу тебе по секрету, я никого никогда в жизни не уважал, нет вокруг меня таких, не встречал, что поделаешь. А вот тебя - уважаю. Ты человек! И ребята твои тоже. Будь здоров. Он уехал. И уж не знаю, где теперь и что делает... На следующий день после всей этой истории, когда я лежал в госпитале (как раз только что ушли Сосо и его мать) прилетела Лена. Она не плакала, не распускала нюни. Вошла деловитая, нахмуренная, с какими-то банками с компотом (наверное, условный рефлекс - раз в больницу, значит, тащи компот). Подошла к постели. - Какая рука? - спрашивает. Я здоровую руку выпростал из-под одеяла, она к ней прижалась щекой, да так сильно. Долго-долго сидела неподвижно. - Ну, и черт с ней, - говорит неожиданно, - главное, что жив, правда? - То есть, как это, черт с ней? - спрашиваю. - Это с кем черт? С моей рукой? Легко бросаешься. Она мне еще пригодится. Через месяц все пройдет, ты и не скажешь, в какую ранили. (Эх, если б я знал.) не задерживался. У него какие-то важные дела к тебе. - Какие? - Не знаю, не говорит. - Ну, что ж, правильно, - у нас, мужчин, знаешь, свои дела. Вы, женщины, в них ничего не понимаете, - эдак свысока цежу. Лена возмущается: "Вадим - мужчина? Соплячок!" - Ну, ладно, не ревнуй, - успокаиваю ее. - Если Вадим разрешит, посвятим тебя в тайну. Тайна оказалась важнейшей, грандиозной, можно сказать. Вадим принял решение! Он станет милиционером! К этому великому решению он пришел не сразу, не без колебаний и мучительных сомнений. Пришел через полярника и космонавта, летчика и моряка, водолаза и шофера, кондуктора и хоккеиста, телевизионного мастера и ночного сторожа в детском саду, через водопроводчика и участкового врача... Словом, через всех, с кем сталкивала его не очень-то долгая жизнь и иллюстрации в книжках, которые я ему читал. Но теперь выбор был сделан окончательно и бесповоротно, он станет милиционером! Если возможно, то конным. Если нет, то хоть "мотоциклетным". Милиционером он, судя по всему, намерен стать очень хорошим. Во всяком случае, когда он тщательно ощупывал и осматривал мой новенький орден, то пообещал: "У меня тоже такие будут, много, как у дяди". Выяснилось, что "дядя" - это мой генерал, который заезжал за Леной, когда они летели ко мне. Ну, что ж, Вадим, в добрый путь. Если б мне пришлось начинать |
|
|