"Александр Кулешов. Рейс продолжается (Повесть) " - читать интересную книгу авторачеловеческая жизнь абсолютно ничего не значит, а порой и своя
собственная, - тогда уже ты не можешь быть просто мастером нашего дела. Ты должен быть супермастером, виртуозом, каким я был, теперь уже это не прозвучит хвастовством. Был. А иначе ты не только ставишь под угрозу собственную жизнь, но и, что неизмеримо важней, жизнь тех, кого ты призван защищать. Вот так. Я это понял. Я не в обиде. И теперь я работаю в штабе. Подал в академию. Надеюсь, примут. Живу. По-прежнему работаю в милиции, а что может быть почетней! Но кто доволен, дальше некуда, так это Ленка. Ну, как вам нравится? Прямо - рот до ушей - не устает улыбаться. - Чему радуешься? - спрашиваю. - Муж инвалид. Списали в архив, - прибедняюсь, - говорят, скоро переведут в ночные сторожа. Наш ларек папиросный охранять. - Вот и чудесно, - смеется, - буду знать, по крайней мере, где муж ночи проводит - стоит из окна выглянуть - видно. И перестань плакаться. Внеочередное звание получил, орденом наградили, должность выше. И оклад, кстати... - Ну, какое это имеет значение! - взрываюсь. - Для тебя, может быть, никакого, - парирует, - не ты по магазинам бегаешь. А для меня имеет. Но, согласна, это не глазное. Зато, по крайней мере, у тебя человеческий рабочий день - как вы говорите, "от звонка до звонка"... - Неважно. У меня теперь душевный покой - это что, тебя не трогает? Я за тебя не боюсь... - И зря. Вот нагрянет ревизия из управления делами, - замечаю зловеще. - Пусть нагрянет. Я за тебя спокойна. Работник ты у меня образцовый - что стрелять, что докладные писать. Нет, все чудесно. - Чудесно, чудесно, - ворчу. - Да, чудесно! - И смотрит на меня с вызовом. - Я теперь спокойна, что мой муж доживет до ста лет. И желательно, с одной и той же женой. А в общем-то, действительно, чудесно. Ну, чего я ворчу? Все же осталось по-прежнему: у меня любимая работа, замечательная семья, интересные, как принято выражаться, перспективы. Иногда немножко щемит сердце. Ребята-то вот всегда рискуют жизнью. А я в безопасности и покое. Ну, да что поделаешь - такая теперь у меня служба. Хотя у милиционера, никогда не знаешь, сколько продлится покой. Может, год, а, может, и минуту. Когда мы собирались на новогодний вечер (подбросив, разумеется, Вадима бабке), Лена, выгладив мой китель, аккуратно приколола орден. - Не низко? - говорю. - Нет, - отвечает, - там надо оставить место для следующего. И, взявшись за руки, как в первые дни, мы отправились на новогодний праздник... |
|
|