"Галина Куликова. Фантом ручной сборки" - читать интересную книгу автора

тех пор, пока брачное агентство не найдет ей.., хм.., ковбоя.
- Ну и что? - немедленно насторожился Григорьев. - Что это значит?
- Это значит, что ее могла отравить Инга, - с вызовом закончила свою
мысль Вероника. - Вы ведь собираетесь пожениться? Она уже наверняка считает
эту квартиру своей. А тут появляется ваша тетка и собирается обосноваться
здесь на неопределенный срок.
- У меня своя двухкомнатная квартира! - запальчиво возразила Инга. -
Мне там хорошо.
- Двухкомнатная! Ни за что не поверю, что тебе не хочется
четырехкомнатную. Такие, как ты, очень жадные.
Поскольку было неясно, на чем основывается это логическое
умозаключение, никто ей не возразил.
- С таким же успехом, - запальчиво сказала Инга, - тетку Анфису могла
прикончить ты сама!
- Ну да, ну да! И мотив у меня есть!
- Конечно. Анфиса агитировала Марфу тоже продать свою жилплощадь, чтобы
увезти деньги в Америку в качестве первоначального капитала. А там вы с
вашим Валериком, - она метнула острый, словно дротик, взгляд на
Верлецкого, - уже свили гнездышко. Вот вы с ним договорились и...
- Точно! - обрадовалась Таисия. - Это ведь Верлецкий начал драку.
- Я?!
- Вы заявили во всеуслышание, что были голый.
- Но я действительно был голый.
- А зачем надо было это вслух говорить?
- Чтобы защитить честь женщины, - обиделся Верлецкий. - Вероника
сказала, что мы оба были голые, а я поправил, что не оба, а я один.
Над столом повисла тишина, и стало слышно, как дышит Григорьев - словно
больной тяжелой формой бронхита.
- А меня вы почему не подозреваете? - неожиданно поинтересовалась
Марфа, которая после смерти подруги долго плакала и распухла, как тесто
возле печи. - Я ведь тоже... Дура такая... На нее набросилась! Все Коленьку
ей не могла простить. Слово себе давала, что не заговорю о нем, и вот на
тебе, брякнула. А у нее, голубки моей, был день рождения-а-а...
Она уткнулась носом в салфетку, и все обескураженно замолчали, потому
что, Марфа и в самом деле припомнила за праздничным столом старую обиду.
Впрочем, Анфиса сама была виновата, потому что принялась хвастать своими
прошлыми победами на личном фронте и задирать подружку. Происходило эти
примерно так.
- Бедняжка, - сочувственно заметила Анфиса, слопав кусок пирога с
печенкой. - Тебе всегда не везло с мужчинами.
- Да ладно болтать, - беззлобно ответила Марфа, подчищая тарелку
корочкой хлеба. - Мне, наоборот, везло с мужчинами! Я находила самых лучших.
И замуж ты в первый раз вышла за моего поклонника. Коленька так меня любил,
а ты вскружила ему голову.
Анфиса ухмыльнулась и с нежностью сказала:
- Ты все еще злишься, старая кочерыжка!
- Не забывай, - напомнила Марфа, - что ты - такая же кочерыжка, как и
я. Но тогда, с Николаем - признайся хоть в семьдесят семь лет! - ты
переборщила. Это был не лучший твой поступок.
После чего Верлецкий наклонился к Инге и с радостным недоумением