"Валентин Куликов. Пророки желтого карлика" - читать интересную книгу автора

первый случай нужна доска. Говорит, что достанет. Вот это мужик!
Но все это - после работы. Ведь каждое утро, как бы поздно ни лег,
какие бы проблемы не волновали, лезу в автобус, где люди, как летучие
мыши, спят, прижавшись друг к другу, мерно покачиваясь, когда машина
тормозит или набирает ход. Точно также, наверное, в далеком будущем люди
будут дремать в переполненном рейсовом звездолете, отправляясь на работу
куда-нибудь на Ипсилон Эридана. На работе - до деталей знакомый
опостылевший испытательный стенд со щелкающей лампой накачки лазера,
водопроводная техника охладительной системы. Засучиваешь рукава белой
рубашки и вперед!
Насколько это далеко от розового тумана мыслей о научном творчестве,
клубящегося в мозгах абитуриентов, осаждающих физические факультеты!
Экспериментальная наука - это настоящее производство, фабрики и заводы,
дающие информацию, а мы - пролетарии высшей квалификации.
Сегодня, выходя из корпуса, услышал разговор двух рабочих с нашего
опытного завода - один напоминал другому, не забыл ли тот выключить
станок. Я тут же вспомнил, что не отключил питание от своего стенда...
Лампа накачки чуть не накрылась.
Кто-то сказал: "Счастье - это когда с улыбкой идешь на работу и с
улыбкой возвращаешься домой." Ко мне эта формула очень даже применима, по
крайней мере, во второй ее половине.
С тех пор, как мы с Маринкой поженились, меня словно магнитом тянуло в
нашу маленькую комнатку. Когда моя девочка так уютно, с
непосредственностью котенка сворачивалась в уголке тахты с какой-нибудь
книжкой, поджав загорелые ножки, лишь слегка прикрытые коротким халатиком,
у меня становилось так тепло и спокойно на душе, появлялись такие силы и
уверенность в себе, что я сразу хватался за свое "дело", как называю то,
чем занимаюсь по вечерам, то есть то, что и есть из себя эта самая наука.
Мы оба любили и были любимы - что может быть прекрасней! С рождением Гошки
кое-что изменилось, и пока приходится жить у Маринкиных родителей, а это
довольно тяжеловато - они ведь были против нашего брака. Нельзя, однако,
не считаться с помощью Натальи Михайловны, без нее Маринке было бы трудно.
К тому же у Маринки после родов начался мастит, и она долго мучилась. Эх,
Маринка! Как жаль, что тебя сейчас нет рядом! Ну да ничего, скоро мы будем
жить здесь вместе, а пока нужно делать дело.
Владик не обманул - уже через день он завалился с небольшой, но вполне
приличной доской и выложил на кухонный стол целую пригоршню мела.
Владислав, как он на этот раз представился, был блондин с длинными
волосами, прихваченными на лбу черной лентой, и густой русой бородой. Его
слегка выпуклые карие глаза смотрели прямо и жестко, даже немного нагло,
так, что почему-то хотелось отвести взгляд. Посидели, разговорились.
Оказалось, он давно увлекается диалектикой, читает Гегеля, и его вся эта
проблема с языком занимает более с философской точки зрения. Давно я не
встречал такого интересного собеседника, мы трепались до полуночи и
расстались довольные друг другом. Нашего полку прибыло!
На следующий день позвонил Димка:
радостный, и сообщил, что он достал доску и, кажется такую, какую
нужно. Договорились, что приеду к нему в школу посмотреть, и если она
подойдет, привезем и ее, пусть будет две, другую потом кому-нибудь
отдадим. Доска оказалась просто прекрасной - совсем новая, в желтой раме.