"Геомар Георгиевич Куликов. Юрьев день (детск.) [И]" - читать интересную книгу автора

Умен и осторожен был князь Петр Васильевич.
При грозном царе Иване IV многие родовитые люди сложили головы на
плахе. А князь явил покорность и смирение великие.
И хотя особой милости не удостоился, гнева царского и опалы избежал.
Будучи от государевых дел в стороне, все свое время отдавал князь
излюбленной господской потехе - псовой охоте.
Отчего бы и не гонять князю зайцев, лис да волков? Владел он многими
землями с полями, лесами, лугами, реками. Работали на тех землях
крестьяне, такие, как Тренькина семья. Везли они князю зерно, мясо, рыбу,
мед. Отбывали барщину на княжьей пашне и исполняли многие другие
повинности. Платили за землю, на которой родились их деды и прадеды и
которая, однако, считалась княжьей. Деньги тоже нужны были князю, дабы
жить в довольстве и изобилии и содержать бесчисленную дворню, конюшни с
добрыми лошадьми и псарню с отменными собаками.
Любил князь щегольнуть гостеприимством. Редко выезжал в поле один со
своими холопами. Чаще приглашал соседей, с кем по родословию своему не
зазорно было знаться. Допускал на охоту и людей, стоявших ниже его. На то
была своя причина. Нравилось князю, когда дворяне и дети боярские льстили
ему, восхищаясь его знатностью и богатством.
На охоту по первой пороше многих гостей созвал князь Петр Васильевич.
Шумно и многолюдно было в Троицком. Гостей важных разместили в усадьбе.
Тех, что попроще, - в крестьянских избах.
- Славный день завтра будет! - воскликнул Тренька, когда въехали в село.
Митька по сторонам глянул, сказал озабоченно:
- Кажись, не быть завтра хорошему дню. Иван Матвеевич Рытов приехал со
своими людьми.
- Нам-то что до него? - беззаботно возразил Тренька. - Ни тепло ни
холодно...
- Как бы жарко не сделалось, - сказал Митька. - Князю поперек горла
Иван Матвеевич.
- А чего князь его не прогонит?
- Рад бы, да не может. Близкие люди самому Грозному царю братья Рытовы,
особо старший, Владимир Матвеевич. Жалованы ему земли йодле княжеских
владений. У младшего, Ивана Матвеевича, силы, сказывают, поменее. Однако
довольно, чтобы сгубить князя.
- Нешто его сгубить можно? - усомнился Тренька.
- Еще как...
- Богаче Иван Матвеевич князя аль знатнее?
- Власть у него, Тренька. А это поболее иной раз значит, чем все Другое.
Прав оказался Митька насчет нежданного гостя. Федор Богданович на
Треньку покосился:
- Не в пору привез. Чай, рытовских видел? Он, - кивнул на Треньку, -
пусть у меня в избе сидит. Князь с гостем беспременно на псарный двор
пожалуют. А зол князь - глядеть страшно.
- Мудрено ли, - заметил Митька. - Приходится ласкать человека, коему
горло бы перегрыз.
В каморке своей начал Митька поспешно переодеваться. Шмыгнул носом
Тренька: