"Иоанна Кульмова. Но-о, Леокадия! (детск.)" - читать интересную книгу автора

ЛЕОКАДИЯ И СПЕШКА

- Дай-ка мне понюхать газету, Алоиз, - потребовала Леокадия. - Я
ее носом чую. Там наверняка найдется что-то и для меня. Алоиз прочел
объявление:
НУЖЕН КУРЬЕР И РАЗНОСЧИК. СРОЧНО!
- Но тут ни слова о крыльях.
- Ты плохо прочел. Разносчик это тот, кто носит и носится. А
крылатый разносчик - носится на крыльях.
- Стар я стал, чтобы носиться за разносчиком. Ступай одна,
Леокадия.
Леокадия пошла одна и получила работу в редакции "Вчерашней
газеты". С восьми утра до четырех дня как угорелая летала она по
этажам с пакетами и письмами или делала нечто еще более важное:
разносила по редакциям подносы с пирожными и кофе для редакторш. В
половине пятого Леокадия возвращалась домой на Шестиконный сквер, а
там, уже с утра ждал ее возвращения Алоиз Подтяжка, пенсионер. Сначала
он натирал усталые крылья Леокадии травяной мазью, а потом они ели,
как говорится, по деньгам, а это выходило не больно густо. И все же
Леокадия за едой могла немного поразмышлять.
- Знаешь, Алоиз, во время работы я не думаю, потому что не ем, а
не ем, потому что все летаю с этажа на этаж. Раньше мне казалось, что
от моих крыльев никакой пользы. Но теперь вижу - пользы чересчур
много, ни минуты отдыха.
Чем дольше длился обед, тем больше Леокадия размышляла.
- Наверно, редакторши целый день думают - целый день они пьют
кофе, только и ждут, когда я подам им кофе с пирожными, а как наедятся
кричат: "Ой, не успела сделать "Вчерашнюю газету"! Назовем ее
"Позавчерашней"! Я забываю про крылья, и отстаю от всех на два дня.
Какой нынче день, Алоиз?
- Вторник.
- Прошлый вторник или сегодняшний?
А потом Леокадия валилась на матрац из старых листьев и засыпала
беспробудным сном, как обычно спят все курьеры и разносчики.
- Ну что ты носишься как оглашенная! Этак и копыта откинуть
недолго! - сердился Алоиз.
Он все глядел на Леокадию и только головой качал, а потом шел в
лавочку купить для нее какую-нибудь зелень на завтрак.
Но самое скверное было то, что Леокадии снились по ночам полеты,
только сны эти были очень неприятные. Во сне она летала не над лугами,
розовыми от клевера, и не под белыми холмистыми облаками. Она летала с
этажа на этаж с подносом, а на подносе были чашечки с кофе и пирожные.
Пирожные сползали с подноса, чашки тоже, и при этом разбивались
вдребезги. Или же ей снилось, что вот, она взмахнула крыльями, но
взлететь не может. Зато странички календаря порхают над ней как стая
голубей. Потом сон куда-то исчезал, а Леокадия срывалась с места и
кричала:
- О, Боже, клянусь оглоблей, я опаздываю!
И не успевала поесть своей любимой зелени на завтрак, потому что