"Иоанна Кульмова. Но-о, Леокадия! (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Как муха, - отозвалась Леокадия.
- Музицируй для меня как муха! Великолепно!
- До свидания.
- Куда ты идешь, Леокадия?
- Домой.
- А где твой дом?
- В кустах сирени на Шестиконном сквере. Там мы ДОМА. Я и Алоиз.
И вдруг Леокадия почувствовала, что Алоиз наверняка сейчас на
Шестиконном сквере, и все эти прогулки по Столице еще бессмысленней,
чем ей казалось, и не успел Поэт и слова вымолвить, как она полетела
ДОМОЙ.
- Добрый вечер, Алоиз, - поздоровалась она. Алоиз открыл глаза.
- Только, пожалуйста, не думай, Леокадия, что я тебя жду, -
пробормотал он. - Я сейчас на Можжевеловой улице, у Вдовы, и никогда
сюда не вернусь.
- Вот и отлично, - согласилась Леокадия. - И я тоже.

ЛЕОКАДИЯ И ПОЭЗИЯ

Они проснулись в полдень от громкого возгласа:
- Приветствую вас!
Это был Поэт. Он предстал перед ними непричесанный и сонный, но
зато в элегантном черном бархатном костюме и в белой рубашке с черной
бабочкой.
- Кто-то умер? - спросила Леокадия.
- Нет, это я купил новый костюм, в честь своего Пегаса, на те
деньги, которые мне заплатили за стихи о тебе.
О, Муза музыкальная, в моем мозгу...
- Замолчи, пожалуйста, - попросила Леокадия. - Я с утра еще ничего
не ела.
- Ничего удивительного, бар на Можжевеловой пока закрыт, и я тоже
еще ничего не пил, - отвечал Поэт.
Тогда Леокадия и Алоиз пригласили его на завтрак в диетическую
столовую возле Старой площади. Но Поэт сидел за столом с недовольным
видом.
- Пегас в молоке... - говорил он, подняв вверх стакан с молоком. -
Тебя почти не видно...
- Это не Пегас, а муха, - возразил Алоиз. - Выньте ее и дело с
концом.
- Музицируй для меня как муха... - продекламировал Поэт и выпил
молоко вместе с мухой. - О чем ты сейчас думаешь, Леокадия?
- О том, что придется отпустить длинный хвост. В этом году и
правда жутко много мух.
- Я буду тебе его расчесывать. Хорошо? И перья тоже. Поэт должен
заботиться о своем Пегасе.
Но Поэт вовсе не умел заботиться о Пегасе, во всяком случае о его
перьях. Он безжалостно драл и вырывал их, так что вокруг было белым
бело от пуха, а прохожие, очутившиеся на Шестиконном сквере,
удивлялись:
- Смотрите, снег! Снег в июне!