"Гавриил Филиппович Кунгуров. Артамошка Лузин (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Беги, Артамошка, на улицу, беги, сынок, а то ты у меня так и
засохнешь в избе.
Тогда срывался Артамошка вихрем и до вечера не возвращался.
Одно счастье у Артамошки - дядька Никанор.
"Теперь ходит дядька не к отцу, а ко мне", - думал он и очень этим
гордился. Дядька Никанор казался Артамошке умнее всех на свете: был он
хорошим рассказчиком и замечательным пташечником.
Рассказывает дяденька про житье птичье и все на людей переносит.
"Птица, - говорит, - умнее людей, и сердце у птицы добрее
человеческого", - а сам вздыхает.
Тогда и Артамошке становится грустно, он тоже тяжело вздыхает, и
кажется ему, что нет ничего на свете, чего бы не знал дядька Никанор.
Однажды пришел Никанор с подарком:
- Бери, Артамошка, клеста. Птица - она тварь нежная, сердцем
ласковая. Бери, корми ее, оберегай...
Артамошка протянул дрожащие от радости руки, а взять подарок не
решается.
- Бери, бери! Клест не простой, - пояснил дядька, - певчий,
голосистый. Редкостный клест! Лисицей черно-бурой из-за него попустился.
Во какой клест!
- Чудно мне, дядька, как это из-за птицы ты лисицу опустил? -
загорелся любопытством Артамошка.
Никанор начал рассказывать:
- Чуть-чуть забелел восток, туман уплыл в долины, роса пала на
деревья. В это самое время пташки, особливо клесты, и вылетают...
Расставил я сети и не дышу. Вдруг, смотрю, вспорхнула стая пташек. Вижу,
среди них клест, да какой клест! - с пятнышком под грудкой: значит,
певчий. Покрутился клест надо мной, чирикнул сладким голоском -
чилик-чирик-пик! - и сел недалеко на ветку. Сижу. Вспорхнула стая птиц,
клест тоже. Смотрю, крадется черно-бурая лисица за клестом. Глаза зеленые
горят, пасть острыми зубками, как иголками белыми, усыпана, а шубка черная
блестит, переливается серебром и золотом. "Хороша! - думаю. - Эх, хороша!
Крадется ловко. Сцапает... сцапает, - думаю, - проклятая, сцапает клеста!
А если ее бить - клест улетит. Вот задача!" Тут я решил променять дорогую
лисицу на клеста. Приподнялся слегка. Почуяла, подлая, человека - да
бежать. Клест взмахнул крылышками - да к сетке. Тут я его и накрыл.
Артамошка застыл, слушая рассказ дядьки. Он смотрел то на дядьку, то
на клеста. Пташка металась в клетке, билась клювом, трепетала крылышками.
- Приучать надо. Неволя - она и для пташки неволя; вишь, как
бьется, - сказал-Никанор.
С этого дня и началась у Артамошки новая жизнь. День может не есть,
но птицу накормит. Клест быстро привык, звонко и переливчато пел, наполняя
душу Артамошки радостью. Целые дни проводил он у клетки. Когда клест
переставал петь, Артамошка складывал губы трубочкой и начинал свистеть
по-птичьи. Клест поднимал головку, хлопал крыльями и заливался звонким
свистом.
Радовался Артамошка, и крепче становилась его дружба с клестом. Он
гордился этой дружбой и, когда приходил к нему товарищ его, Данилка,
хвастливо спрашивал:
- Птичий язык знаешь?