"Владимир Кунин. Клад" - читать интересную книгу автора

- В следующем месяце мы, может быть, вообще уже в тюрьме сидеть
будем! - выкрикнул Генка.
- Вот там вам и место, - обрадовалась директорша.
- Ох, был бы я сейчас на танке! - мечтательно простонал Петрович.
Директорша тихо сказала своему водителю:
- Только посмотрите на эти ужасные лица. Такими типами должен
заниматься по меньшей мере Комитет государственной безопасности...
Но тут мотоцикл начал терять скорость и, проехав немного, остановился.
- Горючее кончилось, - виновато просипел Михаил.

* * *

В поселке Прохоровском темной ночью светилось только одно окно, в кухне
Петровича. Мотоцикл Михаила был прикован к дереву цепью с большим замком.
В кухне Ксения Мухаммедовна с Верой мыли и перетирали посуду. На столе
стоял старый китайский термос. Рядом, на небольшом керамическом блюдце с
казахским орнаментом, лежали сто девяносто две золотые монеты.
На разные голоса храпели в соседней комнате наши герои.
Ксения Мухаммедовна негромко рассказывала Вере:
- Приехали грязные, злые, замерзшие... Мы, говорят, теперь одним делом
повязаны, и пока все не выяснится, будем жить вместе, на казарменном
положении. Я говорю - живите, мне-то что. А как увидела, что мой перед сном
этот термос под подушку пихает, так сразу поняла - или с ума сбрендил, или
еще чего хуже. Дождалась, когда они все задрыхли, термос потихоньку
вытащила, и вот... пожалуйста!
Вера горестно покачала головой и сказала:
- Ну откуда?! Откуда у простого советского человека может быть столько
золота?! Ведь потом всю жизнь жалеть будут.
- Уже жалеют, - сказала Ксения Мухаммедовна. - Как я поняла из их
намеков, они с утречка собирались по начальству идти - сознаваться. Все
спорили, с кого начать. Мой-то партийный, так он уговаривал прямо в райком
податься, а Генка твой просил райком напоследок оставить. Дескать, когда уже
деваться будет некуда. А сначала, говорил, надо в исполком и прокуратуру...
- Господи, спаси и помилуй. А Мишка?
- Мишка все помалкивал. Ты ж его знаешь.
- Знаю, - всхлипнула Вера. - Я на него с детства глаза пялила.
- Интересно, и на сколько же их могут засадить за это?
- Если нет жертв...
- Сомневаюсь, - сказала Ксения Мухаммедовна. - Это вряд ли. Мой
Петрович ужас какой здоровый! Вот ему шестьдесят, а он ведь, совестно
сказать, ко мне по этой самой части каждый день претензии имеет!..
- Да что ты... - с нескрываемой завистью сказала Вера.
Ксения Мухаммедовна ногой прикрыла кухонную дверь, взяла баян,
осторожно тронула пальцами клавиши и негромко запела старую известную песню:
"Тюрьма Таганская - все ночи, полные огня, тюрьма Таганская, зачем сгубила
ты меня?.. Тюрьма Таганская - я твой бессменный арестант, погибли юность и
талант в стенах твоих..."

* * *