"Владимир Кунин. Ночь с Ангелом" - читать интересную книгу автора

вознаграждение.
Естественно, график приездов Юты Кнаппе на гастроли был тщательно
выверен и согласован с рейсами фургона Марека Дыгало. За что тот получал
десять процентов Ютиных доходов. Работа есть работа.
Четыре дня в месяц на Западе, после вычетов всех расходов, давали Юте
весьма ощутимую прибавку к заработной плате, получаемой на Востоке. Она даже
смогла снять очень недурную квартирку, рядом с Домом офицеров. Всего семь
минут пешком!..
Именно в этой квартирке и произошел тот разговор между Лешкой
Самошниковым и Ютой Кнаппе.
- Туда и обратно, - сказала Юта. - Всего два дня. Неужели тебе это
неинтересно? Там совсем, совсем другая жизнь!..
Лешка припомнил все, что так доходчиво и назидательно втолковывал ему
вчера за кулисами "его старший брат Александр", и в его душе вдруг с
утроенной силой снова всколыхнулось гадливое отвращение к этому серенькому,
слабенькому псковскому актеришке. Отвращение ко всему тому "секретному"
омерзительному шлейфу его тайной деятельности, порученной ему и доверенной в
компенсацию за отсутствие таланта, в награду за постоянную готовность к
предательству.
- Всего на два дня? - переспросил Лешка.
- Да, только два! - радостно подтвердила Юта.
Лешка еще несколько секунд помолчал, подумал, а потом бесшабашно махнул
рукой и сказал тогда:
- А-а-а... На все плевать! На два дня? Поехали!!!
... До границы с Федеративной Республикой Германией артист Самошников
А. С. ехал запакованный в узкую потайную стенку фургона, а Юта обозревала
проносящиеся мимо демократические окрестности из удобной и широкой кабины
грузовика Марека Дыгало.
Лежа в не очень удобной позе в скрытном пространстве между одной явной
и второй тайной стенкой фургона, Лешка слышал, как Марек трижды останавливал
машину. Один раз - заправиться дешевым гэдээровским дизельным топливом, а
два остальных раза исключительно в любовно-половых целях.
Что подтверждалось таким скрипом подвесной койки и сопровождалось
такими знакомыми стонами, всхлипами и взвизгами фрау Кнаппе, пронзавшими все
явные и тайные фургоновы стенки, что в действиях, совершаемых в кабине, не
было никаких сомнений! А тяжелое дыхание Марека Дыгало и его же финальные
взрыки лишь подтверждали Лешкино опасение, что хорошенькой фрау Кнаппе ну
никак не удалось сохранить верность русскому артисту Самошникову...
Когда же перед самой границей с ФРГ фургон остановился в четвертый раз
и Юта была упакована в потайную стенку рядом со взбешенным Лешкой, тот
сказал ей на чистом русском языке:
- Ну и сука же ты! Знал бы, что ты такая блядюга...
- Льеша! - прошептала Юта и прижалась к Лешке потным, несвежим телом. -
Это не был льюбовни секс. Это был бизнес. Вместо денги за проезд. А льюбов
только с тобой!
- Иди ты на хер, - посоветовал ей Лешка и попытался отодвинуться.
Но это ему не удалось. Тайник не был рассчитан на комфорт и жизненное
пространство.
Почему он тогда, на той последней остановке, не послал к свиньям
собачьим этого польского жучилу Марека и его деловитую полупроститутку Юту и