"Владимир Кунин. Интеркыся: дорога к звездам (кошачий авантюрный роман) " - читать интересную книгу автора

на белом "мерседесе" ездить будем!.. Этот же ментяра, который сейчас с нас
ни за что ни про что десять долларов слупил, на мотоцикле, бля, с сиреной и
мигалками, бля, будет ехать и дорожку нам расчищать!..
Бродяга услышал это и презрительно ухмыльнулся.
А я подумал - все может быть... Сейчас как раз время для таких, как
Пилипенко. Наглых, напористых, неглупых, не отягощенных интеллектом, а
поэтому и не стесняющих себя в выборе средств для достижения цели.
Мы много раз болтали об этом с Моим Шурой. Особенно когда он где-то
выпьет, придет домой и начнет передо мной извиняться, что, дескать, он мне
даже приличной рыбы не может купить, что его доходов только на этот "хек
мороженый" и хватает... Ну и всякие такие дурацкие излияния.
А потом - несколько многословный, но уже почти трезвый анализ всего
происходящего сегодня в нашей стране. И кто в это прекрасно вписывается, а
кто - вроде нас с Шурой Плоткиным - никак не может вписаться, да никогда и
не впишется, хоть за бугор уезжай!..
Один раз, когда от него уж очень сильно пахло алкоголем (чего я, к
слову сказать, не перевариваю!), он даже заплакал, когда мы снова заговорили
об этом...
Помню, я так разнервничался! Мне его так жалко стало!.. И несмотря на
то что от него буквально разило водкой, я принес ему остатки моего сырого
хека и лизнул его в щеку. А он еще сильнее заплакал, лег на пол, прижал меня
к себе и заснул.
Он тогда так храпел!.. Как я вынес все это в течение нескольких часов -
уму непостижимо!
Я только попытаюсь вылезти из-под его руки, а он приоткроет глаза и в
слезы: "Мартынчик... Родимый! Ты то хоть не бросай меня!.." Ну что? Мог я
уйти?..
Под утро я все-таки сумел выползти из-под Шуры. Писать захотел - удержу
нет!
Обычно, когда со мной такое происходит дома, а Шура еще спит, я
поступаю очень просто: сажусь на Шурину подушку точненько перед его
физиономией, и начинаю, не мигая, неотрывно смотреть на его закрытые глаза.
Не проходит и тридцати - сорока секунд, как Шура просыпается и говорит
хриплым ото сна голосом:
- Что, обоссался, гипнотизер хренов?
Я молча спрыгиваю на пол и иду к дверям. Шлепая босыми ногами, Шура
бредет за мной в чем мать родила и выпускает меня на лестницу. Дальше - дело
техники. Я сбегаю на первый этаж и начинаю орать дурным голосом:
- A-a-aaaa! A-a-aaaa!
Обязательно кто-то из жильцов первого этажа выйдет, откроет мне дверь
парадной и со словами: "А, это ты, Мартинчик? Ну выходи, выходи..." -
выпустит меня на улицу.
Почему-то соседи называют меня на иностранный манер - Мартин. Наверное,
считают, что у такого человека, как Мой Шура Плоткин - литератора и
журналиста, Кота с обычным плебейским именем Мартын быть не может...
В нашем доме меня знают все. Особенно после того, как я набил морду
огромной овчарке наших нижних соседей. Она теперь ко мне то и дело
подлизывается, но я и ухом не веду в ее сторону.
Но в тот раз, когда Шура надрался до положения риз, мой гипноз так и не
достиг цели. Не скрою, я запаниковал! Напрудить в квартире - я такого себе