"Владимир Кунин. Интеркыся: дорога к звездам (кошачий авантюрный роман) " - читать интересную книгу автора

что-то большое, жесткое, сетчатое, очень больно стукнув меня по кончику
хвоста, накрыло нас обоих, и прежде чем я успел сообразить, что же
произошло, я услышал мерзейший голос этой сволочи Пилипенко:
- Пиздец коту!!! Васька, затягивай сачок поскорей, а то этот прохиндей
опять вырвется!.. Он уже от нас раз пять смыливался! Это котяра того самого
жида, который в газеты пишет.
Ну надо же, гад, подонок, в какой момент подловил!.. Прав был Шура,
когда говорил мне: "Ах, Мартын, не доведут нас с тобой яйца до добра..."
- Затягивай сачок, кому говорю! - орет Пилипенко, и подлец Васька
затягивает сачок туго-натуго. И мы с моей рыжей лапочкой оказываемся тесно
спеленутые сетью. Естественно, тут уже не до "врат блаженства" и "жаркого
оазиса".
- Все, бля, - говорит Пилипенко. - Теперь он мой!
- Кто? - спрашивает Васька.
Васька с первого раза ни во что не врубается. Редкостный болван! Откуда
эту дубину стоеросовую Пилипенко себе в помощники выискал? Ваську напарить -
проще простого. Он - не Пилипенко. Тот хоть и гад, хоть и сволочь и живодер,
но далеко не дурак.
- Кто твой-то? - переспрашивает Васька.
- А они обеи! И еврей, и его котяра. Они у меня теперь вона где, - и
Пилипенко хлопает себя по карману. - Захочет свою животную взад получить?
Наше вам пожалуйста. Пришлите полсотни баксов - и кот ваш. Я его все едино
еще раз отловлю. Не хочете платить - я вашего котика в лучшем виде в НИИ
физиологии представлю. Нехай этот ваш ёбарь-террорист науке послужит. Его
там распотрошат на составные части, и он еще своим трупом миру пользу
принесет. Конечно, капусты будет меньше, гроши одни - счас на науку ни хрена
не дают, но, как говорится, с худой овцы...
- Был бы он породистый, можно было бы яво на шапку пустить, - говорит
Васька. - Гля, какой здоровущий!..
- А хули толку, что здоровущий? - отвечает ему Пилипенко. - У его вся
шкура спорчена, морда исполосована, уши рваные. Весь, куда ни глянь, везде в
шрамах. Его даже овчарки боятся! Будешь пересаживать из сетки в "воронок",
рукавицы надень. И поглядывай. С им только зазевайся - враз в глотку
вцепится!
И несмотря на унизительность моего сиюсекундного положения, несмотря
на, честно говоря, заползающий в душу холодок обреченности, чему немало
способствовали истошные вопли этой рыжей идиотки, прижатой ко мне
безжалостными пилипенковскими узами, я не без гордости вспомнил, как два
месяца тому назад, когда Пилипенко накрыл меня своим гнусным сачком почти в
аналогичной ситуации, я прокусил ему ухо и разодрал левую руку чуть ли не до
кости. Чем, не скрою, и спасся...
Он был просто вынужден отшвырнуть меня и броситься к своей машине, к
этому своему отвратительному "воронку" за аптечкой. При этом он изрыгал из
себя такой чудовищный мат, которого я не слышал даже от своего Шуры
Плоткина, когда тот схватил триппер на одной, как он говорил, "оччччень
порядочной замужней женщине"...
- Так что ты с ним поосторожней, - говорит Пилипенко про меня.
- Ладно!.. Учи ученого, - отмахивается Васька. - А с этой рыжей чё
делать? Хозяев не знаем, для лаборатории вроде мелковата. Они просили
крупняк подбирать...