"Василий Купцов. Последний леший " - читать интересную книгу автора

взялся учить моего ведуна, так учи, а в мои дела сердечные не лезь!
- Забыл, что ли, как тогда, на сеновале, с теми двумя
пышечками-близняшками... И все поместилось, нам совсем не тесно было!
Вспомнишь - так все и поднимается и в груди так приятно щемит, - подковырнул
побратима Сухмат.
- То - дело другое...
- А теперь что ж, любовь?
- Не твое дело!
- А как весточки носить, так мое? Ах да, у тебя теперь отрок малый в
дружках завелся, он носит... Ну, а удочки сердечные по первому разу кого
закидывать посылал?
- Ладно, но все равно, сейчас - не лезь, - недовольным голосом
согласился Рахта, - Сказано тебе - занимайся с Нойдаком!
- Хорошо, как скажешь! - пошел на попятную Сухмат и повернулся к
северянину, - Ну, держись, Нойдак, сейчас самое трудное будет!
- А что самое трудное?
- Буду тебя учить, как конник прыгает...

***

Жизнь снова предстала перед Нойдаком во вполне приятном виде. У него
теперь появилось пристанище, есть друзья, он даже бывал чаще всего скорее
сыт, чем голоден, чего не случалось, казалось бы, с самого его дня появления
на свет. Нойдак вообще поражался тому, как живут в Киеве. Здесь никто
никогда не голодал. Более того, здесь ни у кого не шатались и кровоточили
зубы зимой. Нойдак еще удивлялся, что у киевлян все зубы на месте. Спросил.
А у него самого переспросили, с чего это зубам выпадать-то? Нойдак объяснил.
Оказалось, здесь о такой зимне-весенней напасти и не слышали. Почему?
Пришлось расспрашивать ведунов. Нойдаку объяснили, что все дело в тех
запасах ягод, да лука, да чеснока, что хранятся тут у всякого, даже самого
бедного руса. А еще были и яблочки моченые, и капуста квашенная...
И вот, все это сейчас перед ним. Да и многое другое!
- Пейти пыво пеннои, будет харя здоровенныя! - услышал Нойдак зазывный
голос торговца напитками.
Чего только не продавали на ярмарочной площади! Наесться, напиться,
одеться - все запросто, да хоть коня, хоть оружие - все тут, только бери.
Конечно, коли в кармане есть, на что покупать, любая денежка, коли из злата
или серебра. Да и с камушками сюда зайти можно было - тут и менялы, и
скупщики. Нойдак даже рот приоткрыл, остановившись у лавки менялы. Каких,
оказывается, только монет нет на белом свете! И беленькие - серебряные, и
желтые, тяжелые - золотые... И преогромный короб с шкурками белок, да
куниц - другой короб, тоже немалый. Нойдак уже слыхивал, что в далеких
местах, вдали от городов, этими шкурками расплачиваются, как в городе -
серебряниками. Может, среди тех серебряников, что сейчас лежали у менялы,
были и новенькие, что по велению князя отчеканили? Нойдак видел, как такие
монеты раздавали дружинникам, и даже знал, что на них написано: "Володимер
на столе, а се - его серебро". Увы, сам прочесть Нойдак не мог, не был
обучен...
Молодой человек получил тычок в плечо от своего могучего друга -
удивился... А, вот оно что, не стой у лавки менялы без дела - за вора