"Андрей Кураев. Кино: перезагрузка богословием " - читать интересную книгу автораличная воля.
Наконец, от этой же моей личной воли зависит и то, когда я дам ход именно этому импульсу. В том, что человек хочет поесть, ничего плохого нет. Но если я в храме, во время Литургии встану перед алтарем, достану из своей сумки хот-дог и начну его жевать - это будет грех. Грех рождается как не вовремя и некстати реализованный добрый импульс. В греческом языке само слово "грех" (амартиа) буквально означает "промах". Промах стрелы, которая попала мимо цели. Среди причин промаха - нетвердая рука, сбитый прицел, возникшие "помехи". Помехи - это и есть уже упомянутые "фантастические логосы". Человек не осознает ясно, где добро, а где нечто иное, у него начинает двоиться в глазах, вместо подлинной цели подставляется ложная мишень. Ты целишься в неё и попадаешь. Ты достиг своей цели, но сама цель оказалась фантомом. Она только твоя, а не Божья. Твой успех - тоже фантомный, временный, иллюзорный. Но если человек не заметил этого и обрадовался якобы пораженной мишени, то он вновь и вновь повторяет свой маршрут и в итоге становится несвободен от него: ноги сами несут его по знакомой тропинке. Так что только что описанная картинка дискуссии между разными фракциями слишком идеальна и оптимистична. Чаще всего дискуссий нет, а низшие фракции просто устанавливают жёсткую диктатуру. "Он знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть". Церковно-славянское слово "страсть" на русский язык не стоит переводить как страдание, или влюблённость, или просто сильное чувство. Страсть указывает на то, что в грамматике именуется "страдательным залогом". Страсть есть там, где я - влеком. Там, где со мной что-то происходит. Где не я живу, вызова. Страсть там, где я не господин того, что со мной происходит*. ______________ * Поэтому, кстати, слово страсть в богословии не является синонимом слова грех. Бывают "неукорные старсти", безгреховные. Скажем, потребность человека в пищу, воздухе, общении... Эту ситуацию страстного плена можно пояснить через эпизод из книги Чарльза Диккенса "Записки Пикквикского клуба". Мистер Пикквик, торопясь куда-то по своим делам, останавливает кэб. Когда он уже взгромождается в этот кэб (повозку), он вдруг обращает внимание на странность ситуации, в которой он оказался. Во-первых, сам мистер Пикквик - человек, я бы сказал, православного телосложения. Во-вторых, кэбмэн (извозчик), тоже человек не худенький. Сама повозка тоже серьёзная, массивная. Зато кляча - тощая-предохлая. Осознав это, Пикквик спрашивает извозчика: "Слушай, а эта кляча нас повезёт?". Кэбмэн же спокойно отвечает: "Не извольте беспокоиться, сэр. Главное - заставить её сделать первый шаг. После этого кэб набирает скорость, и кляча убегает от него, чтобы он её не задавил"*. ______________ * Оригинальный текст из 2-й главы этой книги звучит так: - Сколько лет лошадке, приятель? - полюбопытствовал мистер Пиквик, потирая нос приготовленным для расплаты шиллингом. - Сорок два, - ответил возница, искоса поглядывая на него. - Что? - вырвалось у мистера Пиквика, схватившего свою записную книжку. Кэбмен повторил. Мистер Пиквик испытующе воззрился на него, но черты |
|
|