"Курьянчик. Пузырь в нос" - читать интересную книгу автора

- Что я скажу? Скажу: "Прошу добро наверх, доставить справочник
вахтенного офицера".
- А если спросят, откуда он у тебя?
- Да там от радости в штаны наложат, а коли спросят, скажу - с пульта
ГЭУ, помощник оставил.
Наверху никто ничего не спросил, и лишь старший буркнул:
- У вас только на Пульте служить и умеют, хотя тоже все - разгильдяи и
диссиденты...
Это все же похвала.
Вахтенный офицер зашелестел справочником и как малыш, впервые
произносящий "мама", радостно пролепетал расшифрованный сигнал:
- Э-э... "намереваюсь пересечь ваш курс по корме на дистанции два
кабельтова..."
- Во, бля! - выматерился командир. Голос прорезался...
Фрегаты, словно догадавшись о появлении на нашем мостике справочника,
прекратили свои маневры. Легли на параллельные курсы с обоих траверзов от
нас в полукабельтове.
На мостике перевели дух. Дали отбой тревоги. В ограждение рубки тут же
поднялись десять жетоно-человек и давай глазеть со всех щелей на америкосов.
А они там все такие стройные, подтянутые, подстриженные, в удобной светлой
"тропичке", улыбаются. Тоже решили расслабиться - понатащили объективов и ну
снимать нас всем чем попало. И еще приветливо так руками машут, "хэллоу",
мол, улыбайтесь! Как же, дождетесь! Наш советский человек скорее улыбнется
собственной кончине или чужим похоронам, чем птичке во вражеском объективе.
- Не вздумайте улыбаться и приветствовать руками, - закрепил общее
мнение старший. - И принесите чего-нибудь попить.
- Дайте команду вестовым - холодного компоту наверх, - сказал командир,
потом вахтенный офицер, потом вахтенный инженер-механик, согласно иерархии.
Многократно повторившись и отразившись, команда вскоре материализовалась на
мостике в виде чайника - вестовые давно ждали этой команды, видя в ней шанс
подняться наверх без очереди. Чайник пошел по инстанциям. Пили, разумеется,
с носика. Вроде, ничего особенного... Но с появлением чайника американские
фрегаты аж накренились в сторону лодки. На ближних к ней бортах образовалась
толпа, интенсивность съемок возросла многократно.
Утолив жажду, старший осмотрел свое войско оценивающим взглядом. Чайник
был литой, чугунный, непонятного цвета времен первой обороны Севастополя.
Ручка с одной стороны прикручена медной проволокой, с другой - "люминевой" и
еще черной изолентой. Подводники напоминали пеструю толпу дервишей или
бедуинов. Строгой и единообразной "тропички" уже не существовало. На ком -
легкая сатиновая куртка от зимнего РБ, на ком - "разуха", у кого из под
пилотки - бедуинская накидка из разового полотенца, да и пилотки, мягко
скажем, не у всех одинаковые. Командир вообще был в цветастых волчьих трусах
"Ну, погоди!". В общем - в лучших традициях вечно полураздетой, полуобутой,
полуголодной, полуобученной, но сильной духом и непобедимой Красной Армии.
- Дайте сюда чайник! - рявкнул старший. К чайнику в это время
присосался вахтенный офицер, молодой минер. Он с тоской оторвался от носика,
как Христос-младенец от груди Божьей Матери, и услужливо протянул чайник
старшему.
Старший взял злополучный чайник образца 1854 года, с ненавистью
посмотрел на него, потом размахнулся и - бульк! Пучина поглотила