"Андрей Курков. Милый друг, товарищ покойника" - читать интересную книгу автора

остановился.
Телефон зазвонил. Пришлось вернуться в комнату.
Звонила жена. Сухим голосом предупредила, что заедет на машине со
своим коллегой, чтобы забрать свои вещи.
- А машина у коллеги красного цвета? - спросил ее я.
Она повесила трубку.
Не желая в свой последний день встречаться с женой и ее "коллегой" я
быстро оделся и вышел на улицу.
Туман все еще заменял воздух. Медленно проезжали мимо по дороге
осторожные машины, нащупывая путь желтыми фарами. Люди проходили мимо тоже
как-то странно, возникая словно из ничего и тут же растворяясь в туманном
молоке. Среда начиналась мистически, словно из этого тумана вот-вот должен
был возникнуть другой, новый мир, в котором всем будет хорошо, и куда
смогут уйти все те, кто не прижился и не устроился в старом мире.
Я брел в сторону центра. Хотелось пройти как можно более долгий путь
в тумане. Дойти до Подола, до Братской. Может и не было никакого смысла в
этом, но, помня Челюскинцев и время героев, и живя в этом, совершенно
противоположном времени, хотелось иногда совершать невидимые другими
имитации нормальной героической жизни. И вот в последнюю среду своей жизни
я шел в тумане из одного конца города в другой. Шел, чтобы дойти и взять в
награду за переход чашечку кофе. Тоже одну из своих последних.
Переход длился два часа с лишним. И, честно говоря, уже зайдя в кафе
и подойдя к стойке, я не почувствовал никакого торжества момента. Движение
в тумане лишает человека ощущения пространства, а значит лишает его и
возможности оценить пройденный путь. Так оно и было.
Тусклый свет горел в кафе, а на улице было серо. Я уселся в угол за
свой любимый столик. Похоже, что я был сегодня первым посетителем.
"Кофейница" невидимо сидела за высокой венгерской кофеваркой и читала
книгу. Отвлеклась она только на мгновение, чтобы сделать мне кофе. И снова
уселась.
В кафе вошла девушка в кожанной кепочке и коротковатой темносерой
куртке, похожей на летную куртку старого образца. В руке у нее была
большая папка для рисунков, а за плечом кожанный рюкзачек. Взяв кофе, она
уселась по другую сторону прохода.
Мне очень захотелось поговорить с ней, познакомиться. Но ее
сосредоточенность на своих мыслях остановила меня.
Я допил кофе и вышел из кафе. Пошел бродить дальше. В туман. Мои
ощущения тумана, конечно, не были такими наивно-радостными и
трогательными, как у Ежика-В-Тумане. Но все-таки бродить было легко, и
мысли бродили в голове разные. Похоже было, что мой последний день
окажется самым скучным в жизни, но это меня уже не огорчало.



9. ЧЕТВЕРГ

К вечеру среды туман немного рассеялся или же, слившись с темнотой,
стал менее заметным. Когда я вернулся домой - настроение приподнялось. Я
заметил отсутствие множества мелких предметов и деталей быта, унесенных
бывшей женой. Она словно убрала после себя - и будильник на одной