"Павел Григорьевич Курлов. Гибель Императорской России " - читать интересную книгу автора

Он ножницами разрезал эти шнурки, а затем обнаружил надетый на ней лифчик, в
котором было, по-видимому, взрывчатое вещество,- тогда он расстегнул и снял
этот лифчик; в нем оказалось 13 фунтов экстра-динамита. Поднявшись с пола
после этой операции, подполковник Комиссаров обливался обильным потом,
свидетельствовавшим о пережитых им, ввиду явной опасности для жизни,
волнениях. Доставленная в охранное отделение Рогозинникова заявила, что она
имела в виду самовзорваться в этом учреждении, и выразила сожаление, что она
не знала о присутствии в помещении главного тюремного управления
поименованных выше лиц, которые, конечно, в таком случае не вышли бы живыми.
По-видимому, Рогозинникова относилась совершенно равнодушно к тому, что
такой взрыв в верхнем этаже огромного частного дома повлечет за собой массу
человеческих жертв, так как кроме главного тюремного управления в этом
здании было много частных квартир.
Я никак не ожидал, что убийство Максимовского вызовет нежелательные
перемены в моей служебной деятельности. Еще во время исправления должности
директора департамента полиции, при докладах министру, последний не раз
останавливался на положении тюрем, находя, что Максимовский, к которому он
относился с большой симпатией, не в силах справиться с создавшимися тяжелыми
условиями, причем П. А. Столыпин обсуждал вопрос о его возможных преемниках.
Выбор Председателя Совета Министров колебался между московским
градоначальником, генералом Рейнботом и ярославским губернатором,
шталмейстером А. А. Римским-Корсаковым. Я был весьма удивлен, когда на
другой день после убийства Максимовского меня неожиданно вызвали к министру,
который просил меня принять должность начальника главного тюремного
управления, о чем я уже упоминал во введении к настоящей книге. Я
останавливаюсь здесь только на подробностях этого назначения. На мое
замечание, что министр юстиции И. Г. Щегловитов, в ведении которого
находилось главное тюремное управление, не особенно ко мне благоволил и,
конечно, имеет в виду заместить этот пост каким-либо излюбленным своим
человеком из чинов судебного ведомства, П. А. Столыпин ответил, что он уже
переговорил с министром юстиции, который сам предложил мне это назначение и
готов принять условия, мной поставленные. Успокоив меня, что мой уход из
ведомства министерства внутренних дел есть только временная командировка,
министр просил меня поехать к И. Г. Щегловитову. Последний принял меня без
замедления, встретил, с внешней стороны, необычайно дружелюбно и, не дав мне
сказать о цели моего приезда, в самых лестных для меня выражениях предложил
занять пост начальника главного тюремного управления. В дальнейшей беседе я
нашел подтверждение моего разговора с П. А. Столыпиным.
Я сказал И. Г. Щегловитову, что нахожу положение начальника главного
тюремного управления совершенно ненормальным, так как он должен, по моему
мнению, пользоваться большой самостоятельностью, в качестве начальника
учреждения, совершенно обособленного от министерства юстиции и имеющего даже
отдельную денежную смету. Оба мы знали, что переход тюремного управления из
ведения министерства внутренних дел в ведение министерства юстиции был
случайным, вызванным желанием бывшего министра юстиции Н. В. Муравьева. И.
Г. Щегловитов ответил, что он совершенно разделяет мои соображения и в
министерстве юстиции, уже готов законопроект о коренных изменениях в главном
тюремном управлении, причем его начальнику предполагалось предоставить права
товарища министра и что хотя этот законопроект еще не был внесен в
законодательные учреждения, но он признает за мной полную самостоятельность,