"Павел Григорьевич Курлов. Гибель Императорской России " - читать интересную книгу автора

Через несколько времени А. А. Макаров передал мне, что министр находит в
настоящий момент бесполезным скрывать о предстоящем моем назначении и просит
меня на следующий день явиться к нему.
"Государь Император не сохранил нашей тайны,- встретил П. А. Столыпин
меня, улыбаясь.- Вы видите - я сдержал свое обещание и теперь официально
предлагаю вам пост товарища министра внутренних дел".
Я поблагодарил министра, выразив надежду, что буду ему сотрудником, на
которого он может положиться, так как всегда доложу ему всю правду, как бы
неприятна она ни была, представлю свои соображения совершенно искренно и в
конце концов исполню в точности его приказания. В дальнейшей беседе я
повторил П. А. Столыпину то, что уже ранее ему докладывал, а именно мой
взгляд на постановку дела и службу в департаменте полиции, а главное полное
несоответствие моих взглядов с системой М. И. Трусевича. Я высказал
предположение, что неожиданность моего назначения и необходимость исполнять
распоряжения своего бывшего, хотя и кратковременно подчиненного естественно
вызовет у М. И. Трусевича неудовольствие, будет ему при личных свойствах его
характера не под силу и, наконец, что, по моему мнению, наша совместная
служба ничего кроме вреда делу не принесет. Министр со мной согласился,
добавив, что он ни одной минуты не сомневается в уходе М. И. Трусевича и не
думает его удерживать.
"Я не допускаю только,- продолжал П. А. Столыпин,- проявления в этом
отношении какого-либо протеста в форме немедленной отставки. М. И. Трусевич
говорил мне о своей болезни, так что я разрешу ему теперь же отпуск и
испрошу к празднику Св. Пасхи высочайшее соизволение на назначение его
сенатором. Н. П. Зуев - человек опытный и справится с исполнением
обязанностей директора в это переходное время".
Я ответил, что не только в этом уверен, но считаю Н. П. Зуева
единственным кандидатом на замещение поста директора департамента полиции.
"Об этом мы успеем еще поговорить,- сказал министр.- А теперь я попрошу
вас сегодня же сообщить М. И. Трусевичу о вашем предстоящем назначении и не
скрывать от него содержания нашего разговора в части, его касающейся". Я
просил П. А. Столыпина избавить меня от этого тяжелого поручения, но получил
в ответ, что он на этом настаивает.
Начинался для меня новый период близкой совместной службы с П. А.
Столыпиным, и я под впечатлением отрадного для меня чувства оставил
министерский кабинет. Вернувшись домой, я по телефону сообщил М. И.
Трусевичу, что хотел бы его видеть вечером по очень важному делу, и получил
приглашение приехать к нему в 8 часов. Я считал своим долгом осведомить о
предстоявшей перемене в моем служебном положении министра юстиции, так как
для него возникал вопрос о моем заместителе, а оставление мной поста
начальника главного тюремного управления было для него совершенно
неожиданно. Тотчас же я отправился к И. Г. Щегловитову, который, по крайней
мере внешне, был очень удивлен и огорчен моим уходом. Он спросил мое мнение,
кто мог бы меня заместить, и я указал ему на моего помощника Г. Ф. фон
Беттихера, выразив полную уверенность, что его продолжительная служба по
тюремному ведомству является ручательством успешности такого выбора. И. Г.
Щегловитов ответил, что он всецело разделяет мое мнение о фон Беттихере, но
считает его назначение невозможным, так как фон Беттихер, несмотря на
27-летнюю службу в России, плохо владеет русским языком, что делает
невозможными обязательные его выступления в Государственной Думе.