"Николай Курочкин. Орден дальнейших успезов" - читать интересную книгу автора

подруги говорили, что здорово похоже. Чего ж еще?
Да и в заработке он потеряет, если в слесари пойдет.
Они поссорились и жена ушла к маме. Через три дня верну-
лась, а через месяц, видя, что муж не сдается, назад в ху-
дожники не собирается, ушла совсем.
Месяца два он крепко тосковал. Потом втянулся, в работу
(цеховым механиком на заводе железобетонных изделий), сми-
рился с одиночеством - и дни пошли за днями ровно и незамет-
но. Завод, правда, работал непрерывно, но именно поэтому
часто бывали свободные дни, можно было работать на пленэре.
То есть, по-русски говоря, на свежем воздухе.
Ведь живопись он так и не бросил. Не смог! Но теперь пи-
сал только для души.
Вскоре, неожиданно для себя, он нашел свою тему в искусс-
тве.
Это было в конце января. Утро было ясное, не очень мороз-
ное.
Ветерок налетал только порывами, из прогалов между дома-
ми.
Руколапов брел со смены через новый микрорайон. Ему было
хорошо и покойно.
Три часа он проторчал, скрючившись, под сломавшимся бло-
ком гравиеподачи - и сейчас шагал с удовольствием, каждой
мышцей и каждой жилочкой ощущая прелесть прямохождения.
Вдруг слева потянуло резким и сложным запахом.
Несло от мини-свалки, возникшей вокруг переполненного му-
соросборника. "Сегодня же воскресенье, мусоровозки нет, вот
и скопилось", - подумал Колька.
Пахло бесформенное пятно смерзшейся дряни гадостно.
Но выглядело - особенно на фоне посверкивающего, как тол-
ченое стекло, утоптанного снега, - очень даже...
Очень и очень живописно!
Какого цвета мусор? Скажите - бурого или серого?
Ну да, а небо голубое, море синее и осенние листья жел-
тые. А на самом деле небо бывает порой и зеленым, и белым, а
море - зеленым и лиловым, и темносерым. А осенние листья бы-
вают и алыми, и малиновыми, и серыми, и лиловыми - но это
уже другой серый и другой лиловый...
Все мы зрячие. Но видеть то, что перед глазами, умеют не
все. Руколапов умел. И он увидел, что мусор прекрасен! В нем
в самых смелых сочетаниях встречались чистые краски и полу-
тона. В нем сталкивались праздничная, тропическая ярость
апельсиновых корок и льдисто-мутная белесость полиэтиленовой
пленки.
В нем зеленое стекло битых бутылок отбрасывало рефлексы
на мыльно-розовые спины ломаных кукол. В нем возвышались на
холмике опилок ошеломляюще сложные внутренности радиолы, в
которых целые стаи сопротивленьиц и конденсаторов трепыха-
лись в сетях из пестрых проводов...
Мусор был прекрасен - и Колька решил вернуться сюда с