"Лилия Курпатова-Ким. Я не один такой один" - читать интересную книгу автора

"Нельзя себя так запускать, - говорит она мне каждый раз. - Молодость -
это дар, который надо беречь. Если бы в мое время косметология обладала теми
возможностями, что сейчас, мне бы не пришлось прилагать таких усилий".
Епрст... М-да... Усилий стоит маме охрененных так выглядеть. В качестве
бонуса, когда добиваюсь от нее чего хочу, я всегда произношу фразу: "Мам, ты
выглядишь моложе меня". Впрочем, сейчас это чистая правда. Я со своими
сальными отросшими волосами, ненакрашенным помятым лицом и тяжелыми мешками
вокруг глаз выгляжу хуже своей матери. Это факт.
На убитом такси, старой, дребезжащей "Волге", подъезжаю к воротам
своего бывшего дома. Звонюсь у калитки. Смотрю на дом. Ничего себе. Многие
бы совершили преступление, чтоб такой иметь. Недалеко от города,
двухэтажный. Восемь спален. Обалдеть, какая кухня. Гараж на четыре машины.
Свекровь открывает.
- Ну, как ты? - смотрит напряженно. Не дай бог Митю расстрою.
- Не волнуйтесь, со мной все хорошо.
С первых дней его жизни меня подозревают в неосознанных попытках
причинить своему сыну вред. Слов нет, как меня это достает. Я понимаю
невиновных людей, отбывающих наказание за чужое преступление.
Митя навстречу мне бежит. Маленький, смешной, в джинсовом
комбинезончике. Глаза голубые, носик кнопочкой. Скоро три годика. На руки
забирается, носом об мой нос трется - целуется он так, несмотря на запах
табака и перегар.
- Мама!
- Здравствуй, мой сладкий.
Прости, что от мамы так несет. Мама пила, мама почти не ела, не считая
обеда с твоей бабушкой.
Вытаскиваю ему подарки - книжки, игры. Не смотрит. Сидит у меня на
руках. Мама приехала.
- Ма-ма, - произносит по слогам и трогает меня за нос.
Смотрит удивленно. Не может понять, почему еще две недели назад мама
была дома каждый день и он мог взять ее за руку и вести к себе в детскую,
усаживать на ковер, залезать к ней на колени и просить, чтобы она читала
книжку или складывала с ним пазл. Почему я вдруг ушла? Прости, мой хороший,
но я и сама этого толком не понимаю.
Привыкаю к роли воскресного родителя. Держу Митю как маленького. Не
знаю, что с ним делать. Няня подходит. Хорошая женщина. Из деревни. Где-то,
видать, еще остались архаичные настоящие деревни. В бога верит. Счастливая.
- Митя, пойдем порисуем. Маме с папой поговорить надо.
- Нет, - говорит, прижимается ко мне, уходить не хочет.
Не знает, что мама у него алкоголичка, неудачница. Прости, прости!
- Иди, Митя, с няней. Мама сейчас придет.
Слезает с колен. Смотрит на меня грустно, но без осуждения. Надо так
надо. Хороший ребенок. Хорошо, что не со мной будет расти. Что он от меня
увидит - полторы пачки сигарет в день, пустые бутылки? Я вот выросла, на все
это глядя, - и чего хорошего? А самое главное, чтобы мать моя на пушечный
выстрел к Мите не подошла. Чтоб слова ему не сказала, чтоб не дышала на него
даже. Я еще беременная прочитала, что все мы неосознанно воспроизводим ту
модель семьи, где сами выросли. Нет. Не надо Мите такого. Ни за что.
Никогда. Пусть лучше с няней, с бабушкой. Мне свекровь сказала, когда он
родился: "Вот и хорошо. Больше от тебя ничего не надо". И сейчас говорят: