"Ильдико фон Кюрти. Сердечный трепет" - читать интересную книгу автора

Филипп также ведет тяжбы с журналами, распространяющими ложные сведения
о его доверителях, или защищает богатых людей. Последним был банкир,
которого сосед обвинил в том, что четыре старых дуба, стоящие между виллой
банкира и берегом озера Шлахтензее, были повалены ночью бригадой косовских
албанцев. Филипп выручил беднягу.

Тэкс, тэкс, покупается, значит, домишко за шесть миллионов,
перестраивается миллиона так за три, ландшафтные архитекторы и целая орда
садовников делают на этом состояние - а единственное, о чем спрашивают
товарищи по работе на вечеринке по поводу новоселья: "А почему не видно
озера?" Нет, так, действительно, никуда не годится.

Филипп пережил много унижений. Он однажды намекнул мимоходом, что ему
даже пришлось представлять интересы Юргена Древа и Женни Элверс. И несмотря
на все это: мне удалось задеть его за живое.

Филипп навещал в Гамбурге свою сестру. Она праздновала свой день
рождения. Было около половины третьего утра, когда на обратном пути в отель
он резко протрезвел. Позднее он любил рассказывать в веселой компании, что
предстало его изумленному взору:

"Была теплая летняя ночь, я возвращался пешком в гостиницу "Атлантик".
Свернув на улицу Шмилинскиштрассе, я вдруг почувствовал запах жженой
пластмассы. Я увидел маленького, возбужденного человечка в темном балахоне с
капюшоном, скакавшего вокруг какого-то горящего предмета. Совершенно
гротескная фигура! Я хотел вызвать по мобильнику полицию, как вдруг
маленький человечек обернулся и посмотрел на меня явно испуганно.

Это была женщина! Из-за капюшона я мог разглядеть только ее лицо.
Собственно - одни глаза - огромные, круглые карие глаза. И над ними еще -
остатки бровей. Все вместе выглядело как слегка подпаленная
монашка-медвежонок. Помнится, я еще подумал, что она хорошо бы смотрелась на
следующих Олимпийских играх в качестве талисмана. Несколько секунд мы
стояли, уставившись друг на друга. Позади нее поднимался густой дым и сильно
воняло. Я спросил ее, что случилось, а она, в свою очередь, спросила меня,
не хочу ли я пойти своей дорогой и сделать вид, что ничего не видел. Слеза
упала из огромного глаза. Прямо мне в сердце. Я взял ее за руку и посмотрел
поверх капюшона, что же горит: почтовый ящик полыхал пламенем. Ни с того ни
с сего я вдруг почувствовал себя очень счастливым".

Разве не звучит это из его уст вполне романтично? Но все было, конечно,
не так. А абсолютно по-идиотски! Полная глупость, впрочем легко объяснимая.

Я уже упоминала о моем друге Хонке, с которым рассталась из-за его
бегающей трусцой валькирии. Мне тогда легко было справиться с этим. Две
недели я была одиночкой поневоле, лето было жарким, я похудела от волнений
на четыре килограмма, мне казалось, что я прекрасно выгляжу, хотя в ту ночь
я не выспалась и была в плохом настроении, потому что думала, что не бывать
мне счастливой, если не верну Хонку.