"Олег Курылев. Шестая книга судьбы " - читать интересную книгу автора

кусок кирпичной кладки, отвалившийся от внутренней стены, он уже собирался
было повернуть обратно, как вдруг заметил, что под ним есть свободное
пространство. По опыту старик знал, что именно в таких пещерах могли
сохраниться не тронутые людьми и непогодой предметы. Он посветил в щель
фонариком, затем взял трость за нижний конец и стал шарить ее загнутой
рукояткой в узком пространстве между полом и упавшей стеной.
Первым, что ему удалось вытащить, были обломки венского стула, битые
стекла и какие-то бумаги. Но вот появился краешек книги. Старик нагнулся и
поднял небольшой томик в темно-синем переплете. Он осветил его слабеющим
лучом фонарика и отер ладонью. Не считая цементной пыли, которая, впрочем,
легко счищалась с гладкой обложки, книга была в превосходном состоянии.
Старик прочел название и некоторое время о чем-то размышлял. Потом хмыкнул,
отложил ее в сторону и продолжил шурудить палкой, хрустя битым стеклом.
Через несколько минут ему удалось вытащить еще несколько точно таких же
книг. В каждой насчитывалось не более трехсот страниц, и, несмотря на дожди,
от которых все вокруг было мокрым, они даже не отсырели. Бумага не пошла
волнами. Только несколько царапин на обложках.
Старик пристегнул к верхним пуговицам пальто свой фонарик, передвинул
сумку на живот, вытащил оттуда что-то вроде носового платка и обтер им все
томики. Затем он положил их в сумку, взял трость и стал выбираться назад.
Минут через пятнадцать он вышел на расчищенную тропу и скоро оказался у
искореженного остова трамвая. Здесь он остановился и прислушался.
Трамвай служил старику одним из ориентиров в этом районе. До поры до
времени он был его базовым лагерем, из которого старик, словно альпинист,
отправлялся на восхождения и куда он возвращался с добычей или без. До поры
до времени потому, что в конце концов его уберут, расширив проезд и
утилизировав несколько тонн так необходимого сейчас железа.
Почему старик ходил в развалины, он не мог бы объяснить. Небольшая
пенсия и работа на почте по нечетным дням давали ему достаточно средств к
скромному существованию. По нынешним временам он жил даже сносно. Таких
теперь были миллионы. И тем не менее он раз или два в неделю отправлялся
поздним вечером, невзирая на непогоду, в развалины и радовался каждой, даже
никчемной находке так, словно от нее зависела жизнь.
Прислонив к трамваю свою трость, старик отстегнул от пуговиц пальто
фонарик и спрятал его в сумку. Этот фонарик он тоже нашел несколько месяцев
назад, но в другом месте. Возможно, его потерял кто-то из спасателей или из
команды ТЕНО [ТЕНО - Служба оказания скорой технической помощи (Technische
Nothilfe, TeNo).]. Оливково-зеленая краска облупилась во многих местах, но
все остальное было невредимо. Три ползунка для перемещения светофильтров,
стекло рассеивателя, выключатель и даже кожаный хлястик с прорезями для
пристегивания фонарика к пуговицам кителя или шинели.
Он снова огляделся и прислушался. Предстояло пройти еще метров двести,
чтобы выйти из запретной зоны в город. В город, потому что такие места, где
в ночное небо вздымались остатки стен с просвечивающими насквозь проемами
окон, городу уже не принадлежали. Их обносили запрещающими надписями и
вычеркивали из муниципальной инфраструктуры. Речь о каких-либо
восстановительных работах давно уже не шла. Словно пораженный гангреной,
город постепенно отмирал, покрываясь трупными пятнами. Они расползались все
шире, захватывая все новые участки живой городской ткани. Когда выветривался
едкий дым зажигательных смесей, оставался неприятный запах горелого дерева,