"Сергей Кусков. Кто не верил в дурные пророчества (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

мы летим. Мы его высадим. С парашютом. Он ведь прыгал?
- Как его высадишь? Он с оружием, а нас будут проверять
металлоискателями. Мне свой "кольт" на борт не пронести.
- Насчет оружия не беспокойтесь, это я беру на себя.
- Что вы придумали?
- Не имеет значения, Володя. И вообще, надо собираться. Я вам говорил,
что было несколько экспедиций в прошлое. Так вот, большинство тех, кто в них
участвовал, уже исчезли. Просто исчезли, и все, я наводил справки. Другого
шанса у нас не будет.
- Да-а, интересные дела, - сказал Марков. Вытащив из кармана пачку
"Беломора", он повертел ее в руках и сунул обратно. - Алексей Иванович, а
что, полет с этой штукой и в самом деле может быть опасным?
- Я думаю, не опаснее, чем ждать здесь, пока за нами придут.

9

Утром 13 января 1950 года майор Скворцов сидел за столом у себя в
кабинете, смотрел на лежащую перед ним бумагу и до жути, до зубной боли не
хотел оставлять на ней свою подпись.
Обычное полетное задание: взлет, полет на северо-запад к Качканару,
Нижний Тагил остается слева, над Качканаром поворот направо, на
северо-восток к Ивделю, перед Ивделем чуть влево, далее на север до железной
дороги Воркута-Лабытнанги. Вдоль железной дороги на восток, связаться с
Салехардом, навстречу поднимается "Ту-2", оборудованный радиолокатором и
киносъемочной аппаратурой. Экипажи устанавливают зрительную и радиосвязь,
поворачивают на юг и вместе идут назад практически по тому же маршруту.
Ничего особенного, кроме того, что после поворота на юг профессор включает
свою установку, и "Ем-12" становится невидимым для радиолокатора "Ту-2" и
для станций слежения на земле; а для кинокамеры останется видимым - так, по
крайней мере, уверял профессор. На подходе к Нижнему Тагилу установка
выключается, самолет снова виден на экранах, а с "Ту-2" снимают на
кинопленку решающие моменты. Вот так. А то, что экипаж сокращен до
минимума, - так ведь на таком коротком маршруте второй пилот не нужен,
стрелкам делать вообще нечего (в пулеметах и патронов-то нет), да и
бортмеханику, честно говоря, тоже нечего делать. Все подписи собраны,
остается его, Скворцова, и утверждающая подпись Главного конструктора; и
экипаж, который уже ждет, пойдет через поле к самолету, готовому к вылету.
И все же был в этом какой-то подвох. Скворцов нутром его чувствовал, но
не мог сказать, что это за подвох, и не мог отказаться подписывать, ссылаясь
на нутро.
Щелкнув клавишей селектора, он сказал в микрофон:
- Вяткина ко мне!
Когда наконец появился Вяткин, в меховой куртке, в унтах, с парашютом,
Скворцову казалось, что прошло уже минут десять, но, глянув на часы, он
увидел, что доходит вторая минута.
- Слушай сюда внимательно. Я жду какой-нибудь гадости от Завадского. Не
знаю, какой, но опасаюсь. Поэтому смотри в оба. - Скворцов выдвинул ящик
стола и достал оттуда небольшую металлическую коробочку. - Это радиостанция.
Последняя американская разработка, на каких-то там транзисторах, но прогрева
не требует, включишь и сразу работаешь. Тумблер - включение, эта кнопка -