"Генри Каттнер. Механическое эго" - читать интересную книгу автора

достаточно было пригрозить, что он перейдет в "Метро - Голдвин - Мейер" и
заберет с собой покорную Диди (он не разрешал ей подписывать длительных
контрактов, и для каждой картины с ней заключался новый). Даже Толливер
Уотт склонял голову, когда Сен-Сир угрожал лишить "Вершину" Диди.
- Садитесь, Мартин, - сказал Толливер Уотт.
Это был высокий худой человек с длинным лицом, похожий на лошадь,
которая голодает, потому что из гордости не желает есть сено. С
неколебимым сознанием своего всемогущества он на миллиметр наклонил
припудренную сединой голову, а на его лице промелькнуло недовольное
выражение.
- Будьте добры, коктейль, - сказал он.
Неизвестно откуда возник официант в белой куртке и бесшумно скользнул
к нему с подносом. Как раз в эту секунду последняя заслонка в мозгу
Мартина встала на свое место и, подчиняясь импульсу, он протянул руку и
взял с подноса запотевший бокал. Официант, не заметив этого, скользнул
дальше склонившись, подал Уотту сверкающий поднос, на котором ничего не
было. Уотт и официант оба уставились на поднос.
Затем их взгляды встретились.
- Слабоват, - сказал Мартин, ставя бокал на поднос. - Принесите мне,
пожалуйста, другой. Я переориентируюсь для новой фазы с оптимальным
уровнем, - сообщил он ошеломленному Уотту и, откинув кресло рядом с
великим человеком, небрежно отпустился в него.
Как странно, что прежде на просмотрах он всегда бывал угнетен! Сейчас
он чувствовал себя прекрасно. Непринужденно. Уверенно.
- Виски с содовой мистеру Мартину, - невозмутимо сказал Уотт. - И еще
один коктейль мне.
- Ну, ну, ну! Мы начинаем! - нетерпеливо крикнул Сен-Сир.
Он что-то сказал в ручной микрофон, и тут же экран на потолке
замерцал, зашелестел, и на нем замелькали отрывочные эпизоды - хор
русалок, танцуя на хвостах, двигался по улицам рыбачьей деревушки во
Флориде.
Чтобы постигнуть всю гнусность судьбы, уготованной Никласу Мартину,
необходимо посмотреть хоть один фильм Сен-Сира. Мартину казалось, что
мерзостнее этого на пленку не снималось ничего и никогда. Он заметил, что
Сен-Сир и Уотт недоумевающе поглядывают на него. В темноте он поднял
указательные пальцы и начертил роботообразную усмешку. Затем, испытывая
упоительную уверенность в себе, закурил сигарету и расхохотался.
- Вы смеетесь? - немедленно вспыхнул Сен-Сир. - Вы не цените великого
искусства? Что вы о нем знаете, а? Вы что - гений?
- Это, - сказал Мартин снисходительно, - мерзейший фильм, когда-либо
заснятый на пленку.
В наступившей мертвой тишине Мартин изящным движением стряхнул пепел
и добавил:
- С моей помощью вы еще можете не стать посмешищем всего континента.
Этот фильм до последнего метра должен быть выброшен в корзину. Завтра рано
поутру мы начнем все сначала и...
Уотт сказал негромко:
- Мы вполне способны сами сделать фильм из "Анджелины Ноэл", Мартин.
- Это художественно! - взревел Сен-Сир. - И принесет большие деньги!
- Деньги? Чушь! - коварно заметил Мартин и щедрым жестом стряхнул