"Генри Каттнер. Механическое эго" - читать интересную книгу автора

новую колбаску пепла. - Кого интересуют деньги? О них пусть думает
"Вершина".
Уотт наклонился и, щурясь в полумраке, внимательно посмотрел на
Мартина.
- Рауль, - сказал он, оглянувшись на Сен-Сира, - насколько мне
известно, вы приводите своих... э... новых сценаристов в форму. На мой
взгляд, это не...
- Да, да, да, да! - возбужденно крякнул Сен-Сир. - Я их привожу в
форму! Горячечный припадок, а? Мартин, вы хорошо себя чувствуете? Голова у
вас в порядке?
Мартин усмехнулся спокойно и уверенно.
- Не тревожьтесь, - объявил он. - Деньги, которые вы на меня
расходуете, я возвращаю вам с процентами в виде престижа. Я все прекрасно
понимаю. Наши конфиденциальные беседы, вероятно, известны Уотту.
- Какие еще конфиденциальные беседы? - прогрохотал Сен-Сир и густо
побагровел.
- Ведь мы ничего не скрываем от Уотта, не так ли? - не моргнув
глазом, продолжал Мартин. - Вы наняли меня ради престижа, и престиж вам
обеспечен, если только вы не станете зря разевать пасть. Благодаря мне имя
Сен-Сира покроется славой. Конечно, это может сказаться на сборах, но
подобная мелочь...
- Пджрзксгл! - возопил Сен-Сир на своем родном языке и, восстав из
кресла, взмахнул микрофоном, зажатым в огромной волосатой лапе.
Мартин ловко изогнулся и вырвал у него микрофон.
- Остановите показ! - распорядился он властно.
Все это было очень странно. Каким-то дальним уголком сознания он
понимал, что при нормальных обстоятельствах никогда не посмел бы вести
себя так, но в то же время был твердо убежден, что впервые его поведение
стало по-настоящему нормальным. Он ощущал блаженный жар уверенности, что
любой его поступок окажется правильным, во всяком случае пока не истекут
двенадцать часов действия матрицы. Экран нерешительно замигал и погас.
- Зажгите свет! - приказал Мартин невидимому духу, скрытому за
микрофоном.
Комнату внезапно залил мягкий свет, и по выражению на лицах Уотта и
Сен-Сира Мартин понял, что оба они испытывают смутную и нарастающую
тревогу. Ведь он дал им немалую пищу для размышлений - и не только это. Он
попробовал вообразить, какие мысли сейчас теснятся в их мозгу, пробираясь
через лабиринт подозрений, которые он так искусно посеял.
Мысли Сен-Сира отгадывались без труда. Миксо-лидиец облизнул губы -
что было нелегкой задачей, - и его налитые кровью глаза обеспокоено
впились в Мартина. С чего это сценарист заговорил так уверенно? Что это
значит? Какой тайный грех Сен-Сира он узнал, какую обнаружил ошибку в
контракте, что осмеливается вести себя так нагло?
Толливер Уотт представлял проблему иного рода. Тайных грехов за ним,
по-видимому, не водилось, но и он как будто встревожился. Мартин сверлил
взглядом гордое лошадиное лицо, выискивая скрытую слабость. Да, справиться
с Уоттом будет потруднее, но он сумеет сделать и это.
- Последний подводный эпизод, - сказал он, возвращаясь к прежней
теме, - это невообразимая чепуха. Его надо вырезать. Сцену будем снимать
из-под воды.