"Генри Каттнер, Кэтрин Л.Мур. День не в счет [= День, которого нет]." - читать интересную книгу автора

потребности и страхи до тех пор, пока ты уже не можешь отличить настоящего
от поддельного. Ничего подлинного, даже дыхание - и то поддельное. Оно
зловонно. Принимай хлорофилловые пастилки "Сладостный вздох". Черт побери,
Айрин. Знаешь, почему наша семейная жизнь полетела кувырком?
- Почему? - с трудом разобрал я сквозь носовой платок.
- Ты вообразила меня Фредди Лестером. А я, наверно, решил, что ты -
Ниобе Гей. Мы забыли, что мы настоящие, живые люди, с мыслями, с
чувствами. Не удивительно, что из браков нынче ничего путного не
получается. Думаешь, я потом не горевал, что у нас с тобой так нелепо все
сложилось?
Мне стало легче. Я высказал, что было на душе, и ждал, пока она
успокоится. Она взглянула на меня не отнимая от лица носового платка.
- А как же Ниобе Гей?
- К черту Ниобе Гей!
- И ты не будешь меня попрекать Фредди Лестером?
- Зачем? Ведь он всего-навсего плод воображения, как и Ниобе Гей.
Наверно, даже и в "Райских кущах".
Айрин взглянула на меня поверх носового платка, и в глазах у нее
промелькнуло странное выражение. Потом она высморкалась, прищурилась и
улыбнулась мне. Я не сразу сообразил, чего она ждет.
- В тот раз, - напомнил я ей, - я наговорил всякой романтической
чепухи. А теперь...
- Что теперь?
- Пойдешь за меня замуж, Айрин?
- Пойду, Билл, - ответила она.


Наступила полночь Междугодья, и через минуту после полуночи мы
поженились. Айрин просила дождаться нового года. Междугодье, сказала она,
такое насквозь выдуманное. Его и вообще-то нет. Этот день не в счет. Я
порадовался за Айрин - наконец-то она рассуждает здраво. В прежние времена
ей такое и в голову не приходило.
Сразу же после брачной церемонии мы включили полное ограждение. Мы
знали: как только механические информаторы объявят о нашей женитьбе, нас
затопит лавина рекламы, рассчитанной специально на такие случаи. Даже само
бракосочетание пришлось дважды прерывать - мешали нескончаемые объявления
для новобрачных.
И вот мы одни в маленькой Нью-Йоркской квартире, в тиши и покое,
вдали от всех. За окнами вопят и вспыхивают всевозможные небылицы, -
стараясь перещеголять друг друга, сулят славу и богатство всем и каждому.
Каждый может стать самым богатым. Самым красивым. Источать самые
благоуханные ароматы, жить дольше всех на свете. Но только мы одни можем
остаться самими собой, потому что мы укрылись в тишине своего оазиса, где
все было подлинным.
В ту ночь мы строили планы. Смутные, несбыточные. Пахотной земли
давно нет и в помине. Мы размечтались: вот бы купить оборудование, создать
плодородный участок с гидропонной установкой и питающей системой,
забраться куда-нибудь подальше от городской суеты, от вездесущей
рекламы... Пустые фантазии.
На следующее утро, когда я проснулся, солнце длинными полосами лежало