"Генри Каттнер, Кэтрин Л.Мур. День не в счет [= День, которого нет]." - читать интересную книгу авторапотребности и страхи до тех пор, пока ты уже не можешь отличить настоящего
от поддельного. Ничего подлинного, даже дыхание - и то поддельное. Оно зловонно. Принимай хлорофилловые пастилки "Сладостный вздох". Черт побери, Айрин. Знаешь, почему наша семейная жизнь полетела кувырком? - Почему? - с трудом разобрал я сквозь носовой платок. - Ты вообразила меня Фредди Лестером. А я, наверно, решил, что ты - Ниобе Гей. Мы забыли, что мы настоящие, живые люди, с мыслями, с чувствами. Не удивительно, что из браков нынче ничего путного не получается. Думаешь, я потом не горевал, что у нас с тобой так нелепо все сложилось? Мне стало легче. Я высказал, что было на душе, и ждал, пока она успокоится. Она взглянула на меня не отнимая от лица носового платка. - А как же Ниобе Гей? - К черту Ниобе Гей! - И ты не будешь меня попрекать Фредди Лестером? - Зачем? Ведь он всего-навсего плод воображения, как и Ниобе Гей. Наверно, даже и в "Райских кущах". Айрин взглянула на меня поверх носового платка, и в глазах у нее промелькнуло странное выражение. Потом она высморкалась, прищурилась и улыбнулась мне. Я не сразу сообразил, чего она ждет. - В тот раз, - напомнил я ей, - я наговорил всякой романтической чепухи. А теперь... - Что теперь? - Пойдешь за меня замуж, Айрин? - Пойду, Билл, - ответила она. Наступила полночь Междугодья, и через минуту после полуночи мы поженились. Айрин просила дождаться нового года. Междугодье, сказала она, такое насквозь выдуманное. Его и вообще-то нет. Этот день не в счет. Я порадовался за Айрин - наконец-то она рассуждает здраво. В прежние времена ей такое и в голову не приходило. Сразу же после брачной церемонии мы включили полное ограждение. Мы знали: как только механические информаторы объявят о нашей женитьбе, нас затопит лавина рекламы, рассчитанной специально на такие случаи. Даже само бракосочетание пришлось дважды прерывать - мешали нескончаемые объявления для новобрачных. И вот мы одни в маленькой Нью-Йоркской квартире, в тиши и покое, вдали от всех. За окнами вопят и вспыхивают всевозможные небылицы, - стараясь перещеголять друг друга, сулят славу и богатство всем и каждому. Каждый может стать самым богатым. Самым красивым. Источать самые благоуханные ароматы, жить дольше всех на свете. Но только мы одни можем остаться самими собой, потому что мы укрылись в тишине своего оазиса, где все было подлинным. В ту ночь мы строили планы. Смутные, несбыточные. Пахотной земли давно нет и в помине. Мы размечтались: вот бы купить оборудование, создать плодородный участок с гидропонной установкой и питающей системой, забраться куда-нибудь подальше от городской суеты, от вездесущей рекламы... Пустые фантазии. На следующее утро, когда я проснулся, солнце длинными полосами лежало |
|
|