"Генри Каттнер, Кэтрин Л. Мур. Ярость" - читать интересную книгу автора

ошеломляющее впечатление.
Он рассмеялся - редким, коротким смешком. Женщина повернула голову и
взглянула на него со слабым интересом: она никогда раньше не слышала у
представителей низшего класса такого смеха - смеха самоуверенного,
равнодушного человека, довольного собой и не заботящегося о своих манерах.
Многие до Кедры Уолтон находили Сэма очаровательным, но мало кто понимал,
почему. Кедра Уолтон поняла. Это было то самое качество, в поисках
которого она и ее современники навешивали варварские украшения, протыкали
уши и распевали воющие кровожадные баллады, которые для них были лишь
словами, - пока. Это была жизнеспособность, жизнестойкость, мужество,
утраченные людьми в этом мире.
Она презрительно взглянула на него, слегка повернула голову, так что
каскад черных локонов скользнул по плечам, и холодно спросила:
- Ваше имя?
Его рыжие брови сошлись над носом.
- Незачем вам знать, - ответил он с намеренной грубостью.
На мгновение она застыла. Потом как будто горячая волна прокатилась
по ее телу, по мышцам, нервам, расслабляя тело, разгоняя холодок
отчужденности. Она глубоко вздохнула, ее украшенные кольцами пальцы
скользнули по рыжим волосам на его руке.
Не глядя на него, она сказала:
- Можете рассказать мне о себе - пока не наскучите.
- Вам легко наскучить?
- Очень.
Он оглядел ее сверху вниз. То, что он видел, ему нравилось, и он
подумал, что понимает ее. За 40 лет жизни Сэм Рид накопил немалые знания о
жизни башен - не только об обычной жизни, которая видна всем, но и о тех
скрытых, темных методах, которые использует раса, чтобы подхлестнуть
гаснущий интерес к жизни. Он решил, что сможет удержать ее интерес.
- Идемте, - сказал он.
Это был первый день карнавала. На третий и последний день она впервые
намекнула Сэму, что эта случайная связь может не прерваться с концом
карнавала. Он был удивлен, но не обрадован. Во-первых, существовала
Розата. А во-вторых... Сэм Рид был заключен в тюрьму, из которой никогда
не сможет вырваться, но он не согласен на кандалы в своей тюремной камере.
Повиснув в невесомости пустой тьмы, они следили за трехмерным
изображением. Это удовольствие было чрезвычайно дорого. Оно требовало
искусных операторов и по крайней мере один управляемый роботом самолет,
снабженный специальными длиннофокусными объективами и телевизором. Где-то
далеко над континентом Венеры висел самолет, сфокусировав внимание на
происходящей внизу сцене.
Зверь боролся с растением.
Он был огромен, этот зверь, и великолепно вооружен для борьбы. Но его
огромное влажное тело было покрыто кровью, струившейся из ран, нанесенных
ветвями с саблеобразными шипами. Ветви хлестали с рассчитанной точностью,
разбрызгивая капли яда, который блестел во влажном сыром воздухе. Звучала
музыка, импровизируемая таким образом, чтобы соответствовать ритму
схватки.
Кедра коснулась клавиши. Музыка стихла. Самолет парил где-то далеко
над битвой, импровизатор неслышно перебирал кнопки. Кедра в темноте со