"Генри Каттнер, Кэтрин Л. Мур. Призрак" - читать интересную книгу автора

магнитных линий.
- Вот как?
- Что случится, если вы поднесете магнит к компасу? Компас начнет
действовать по законам магнетизма. Интеграторы действуют... по какому-то
другому принципу. И они невероятно точно выверены - состояние идеального
равновесия.
- Вы хотите сказать, они спятили? - спросил Крокетт.
- Это было бы слишком просто, - ответил Форд. - Для безумия
характерны изменчивые состояния. Мозги же в интеграторах уравновешены,
стабилизированы в неких границах и движутся по неизменным орбитам. Но они
восприимчивы - просто обязаны быть такими - к одной вещи. Их сила - их
слабость.
- Значит...
- Вам случалось бывать в обществе психически больного человека? -
спросил Форд. - Уверен, что нет. Это производит заметное воздействие на
впечатлительных людей. Разум же интеграторов значительно сильнее подвержен
внушению, чем человеческий.
- Вы имеете в виду индуцированное безумие? - спросил Крокетт, и Форд
утвердительно кивнул.
- Точнее, индуцированную фазу психической болезни. Интеграторы не
могут скопировать схему болезни, они на это не способны. Если взять чистый
фонодиск и сыграть какую-нибудь мелодию, она запишется и получится
пластинка, много раз повторяющая произведение. Некоторые способности
интеграторов представляли собой как бы незаписанные пластинки, их
непонятные таланты - производное совершенной настройки мыслящего
устройства. Воля машин не играет тут никакой роли. Сверхъестественно
чувствительные интеграторы записали психическую модель какого-то мозга и
теперь воспроизводят ее. Точнее, модель психики Бронсона.
- То есть, - вставил Крокетт, - машины рехнулись.
- Нет. Безумие связано с сознанием личности, а интеграторы лишь
записывают и воспроизводят. Именно потому шестеро операторов покинули
станцию.
- Хорошо, - сказал Крокетт. - Я последую их примеру, прежде чем
свихнусь. Это довольно... мерзко.
- Как это ощущается?
- Я бы покончил с собой, не требуй это таких усилий, - коротко
ответил ирландец.
Форд вынул блокнот для шифрованных записей и повернул ручку.
- У меня здесь история болезни Бронсона. Вы когда-нибудь слышали о
типах психических болезней?
- Очень мало. В свое время я знал Бронсона. Порой он бывал
исключительно угрюм, но потом вновь становился душой общества.
- Он говорил о самоубийстве?
- При мне - никогда.
Форд кивнул.
- Если бы говорил, никогда бы его не совершил. Его случай - это
маниакальная депрессия: глубокая подавленность после периодов оживления. В
начальный период развития психиатрии больных делили на параноиков и
шизофреников, но такое деление себя не оправдывало. Невозможно провести
линию раздела, поскольку эти типы взаимно проникают друг в друга. Ныне мы