"Генри Каттнер, Кэтрин Л. Мур. Истории о Хогбенах" - читать интересную книгу автора

линзы вместо... Как, говоришь, она действует?
- Откуда я знаю.
- Это ты сделал?
- Мы с мамулей.
Он давай сыпать вопросами.
- Откуда я знаю, - говорю. - Беда с ружьями в том, что их надо каждый
раз перезаряжать. Вот мы и подумали: смастерим ружье по-своему, чтобы его
никогда не заряжать. И верно, не приходится.
- А ты серьезно обещал мне его подарить?
- Если отстанете.
- Послушай, - сказал он, - просто чудо, что вы, Хогбены, так долго
оставались в тени.
- На том стоим.
- Должно быть, теория мутации верна! Вас надо обследовать. Это же одно
из крупнейших открытий после... - и пошел чесать в том же духе. Я мало что
понял.
В конце концов я решил, что есть только два выхода, а после слов шерифа
Эбернати мне не хотелось убивать, пока шерифов гнев не остынет. Не люблю
скандалов.
- Допустим, я поеду с вами в Нью-Йорк, раз уж вам так хочется, - сказал
я. - Оставите вы мою семью в покое?
Он вроде бы пообещал, правда нехотя. Но все же уступил и забожился: я
пригрозил, что иначе разбужу крошку Сэма. Он-то, конечно, хотел повидать
крошку Сэма, но я объяснил, что это все равно без толку. Как ни верти, не
может крошка Сэм поехать в Нью-Йорк. Он лежит в цистерне, без нее ему
становится худо.
Вообще, прохвессор остался мною доволен и уехал, когда я пообещал
встретиться с ним наутро в городке. Но все же на душе у меня, по правде
сказать, было паскудно. Мне не доводилось еще ночевать под чужой крышей
после той заварушки в Старом Свете, когда нам пришлось в темпе уносить ноги.
Мы тогда, помню, переехали в Голландию. Мамуля всегда была неравнодушна
к человеку, который помог нам выбраться из Лондона. В его честь дала имя
крошке Сэму. А фамилию того человека я уж позабыл. Не то Гвинн, не то
Стюард, не то Пипин - у меня в голове все путается, когда я вспоминаю то,
что было до войны Севера с Югом.
Вечер прошел, как всегда, нудно. Папуля, конечно, сидел невидимый, и
мамуля все злилась, подозревая, что он тянет маисовой больше, чем положено.
Но потом сменила гнев на милость и налила ему настоящего виски. Все
наказывали мне вести себя прилично.
- Этот прохвессор ужас до чего умный, - сказала мамуля. - Все
прохвессора такие. Не морочь ему голову. Будь паинькой, а не то я тебе
покажу, где раки зимуют.
- Буду паинькой, мамуля, - ответил я.
Папуля дал мне затрещину, что с его стороны было нечестно: ведь я-то
его не мог видеть!
- Это чтобы ты лучше запомнил, - сказал он.
- Мы люди простые, - ворчал дядя Лес. - И нечего прыгать выше головы,
никогда это к добру не приводит.
- Я не пробовал, честно! - сказал я. - Только я так считаю...
- Не наделай бед! - пригрозила мамуля, и тут мы услышали, как в