"Сергей Кутолин. Длинные ночи адмирала Колчака " - читать интересную книгу автора

станции, требовало вагонов, еды, питья, замены обмундирования.
Образовавшееся Временное правительство чехословаков в Париже, признанное
Францией, вносило французский интерес в русские дела в Сибири в лице
председателя национального чехословацкого Совета Богдана Павлу. Эта длинная,
как и вся железная дорога Сибири чехословацкая кишка проглатовыла и
переваривала военное обмундирование и припасы, поставляемые в Сибирь через
английские и французские миссии генералов Нокса и Жаннена. Одним словом:
"русский с русскими воюет, чехи сахар продают".
Обозленный тем, что сто тысяч винтовок не были своевременно переданы
Сибирскому корпусу генералом Гайдой, монополизировавшему захват грузов
военного назначения на станциях, Анатолий Николаевич Пепеляев приказал Ивану
Семеновичу дать телеграмму в адрес директории: "....Гайде в смысле
преданности Сибирскому Правительству верить нельзя".Этот случай накалил
отношения между двумя молодыми военоначальниками. Конфликт был улажен.
Винтовки переданы Пепеляеву. Но с тех пор генералу Болдыреву импонировал
молодой Пепеляев, чьи батальоны на смотре напоминали главе уфимской
директории" доблестных сибирских стрелков, творивших чудеса под Варшавой".
Ивана Семеновича привлекало в поведении Анатолия Николаевича его
раскованность в обращении с подчиненными. Он был единственным из генералов:
который не ввел в своей армии погоны, ни примыкал ни к одной из политических
партий. Когда он еще в чине полковника в начале 1918г. прибыл в Томск со
своей частью, а большевики установили там власть, разоружили и распустили
войска Пепеляева, то он не только не сопротивлялся, а даже добивался у
Томского горсовета назначения на должность коменданта города, в чем ему было
отказано. Честолюбие взяло верх. Весной он становится во главе
контр-революционного мятежа эсеров и офицеров и возглавляет восстание 28 мая
1918г. Вскоре после этого ему был дан чин генерала.
Ивану Семеновичу становилось ясным образовавшееся положение дел. С
одной стороны, Анатолий Николаевич вел переговоры с Уордом, Гайдой и
Колчаком о возможности, видимо, переворота, клонящегося к диктатуре Колчака.
По крайней мере об этом можно было предполагать из хвастливого заявления
Гайды еще тогда, когда Гайда вернулся из своей недавней поездки на Дальний
Восток, а вместе с ним в Омск впервые приехал А.В.Колчак, которому Болдырев
предложил пост военного министра. Именно тогда Гайда в разговоре с
Пепеляевым относительно возможности диктатуры в Сибири сказал: "Диктатор
едет со мной в этом поезде. Это адмирал Колчак ". Пепеляев сделал вид, что
не придал этому значения. Но позднее, уже, будучи генералом среднесибирского
корпуса, когда он был осведомлен своими друзьями из Омска о поступлении на
имя Болдырева телеграммы генерала Иванова-Ринова, поступившей с Дальнего
Востока, в которой генерал, надеявшийся сам стать военным министром Уфимской
директории, между прочим, писал: "Выяснив роль чехов в отношении опасаности
повести возрождение Росии под углом эксперимента социализма,я догадываюсь о
намерениях Гайды в Омске с группой приверженных ему русских офицеров
объявить диктатуру,с помощью которой по его мнению удасться очистить от
большевиков Россию".
Все эти ивановы-риновы,гришины-алмазовы были выскочившими даже не из
сибирского бытия просто ивановыми и гришиными.Но все эти гришины и ивановы
желали в сложной сибирской обстановке возглавлять,решать,приказывать.Они
хотели УП- РАВЛЯТЬ.А если им это не удавалось, обиженные,готовы были бежать
к Деникину в Добровольческую Армию или к генералу Хорвату на Дальний Восток.