"Сергей Кутолин. Божественные бомжатники" - читать интересную книгу автора

Кривонос, и Склон, и уж, конечно Увальнев да Присыпкин это все не разные
люди. Это все одного поля ягода. Ведь карманник от артиста как милиционер от
совкового работника аппарата ничем не отличается в плане требования от
других порядка и желения такой порядок не соблюдать самим. Это нам, честным
ворам, терять нечего.
Присыпкин (появляется, запыхавшись). Есть ворам что терять. Есть.
Профессиональные навыки. Потому как от таких воров как Хруст толку уже
совсем нет. Они даже сворованный товар припрятать не смогли. И выброшенные
тюки с поезда не смогли подобрать. Их чечены подобрали. Готовы вернуть. Не
за понюх табака, а за малую пользу от нас всех. Перегрузить ящики мигом из
одного тарантаса в другой, а что за тарантасы не говорят, но пригонят. Скоро
машины у наших мест будут, а потому не спать, не расходиться, женщинам на
стреме стоять, а мужикам, засучив рукава действовать, действовать,
действовать.А глупые разговоры промеж собой оставить, языки не точить, а
бабам молчать потому, как дело требует тихости и послушания.
Склон. И правильно, и правильно. Деньги деньгами, а дело делом.
Крутой. А все же как - то не то получается. Собирали деньги, потеряли
деньги. Кто украл неизвестно.А теперь, здрасте пожалуйста. О деньгах забудь,
только о новых приказаниях помни. Как вы хотите, но вы что - то не то
говорите, Михал Иваныч! А как же с деньгами быть. Деньги - то наши, кровные.
Присыпкин. Кровные, говоришь, на тебе подавись(показывает Крутому
кукишь). Будто я о вас, идиотах не забочусь. А я забочусь. Договоренность с
чеченами есть. Если быстро все перегрузим, то восполнят ваши потери и в
полном объеме вернутся ваши общаковые заначки.
Квашенная. А это не опасно? За это не посадят. А то меня оторопь берет,
поскольку чечены теперь всегда по Москве, да и вдругих городах за что, если
и платят, то все это в опасность для жизни нашей может быть и опасность для
кого еще не знаю, что чувствую, что здесь не хорошо.
Присыпкин. Да не бойся ты, страдалица наша домашняя. Люди, везде люди.
Не обядят. Мастер сказал. А Мастер зря слов не бросает да и сочувствие к вам
проявил, сказав, что пропавшее не вернуть, но заработать его еще можно.
Олигарх. Ну, вы как хотите, а я спать пойду. Иначе мне по слабости
здоровья все здесь начинаемое не выдержать и не осилить. Ноги у меня что -
то затекли. И ты, Анна, помогла бы мне сойти в подвал, а то упереживался я
тут со всеми вами.
Творец. Что - то за тобой слабости ног раньше не наблюдалось. Или
ошибаюсь я?
Олигарх. Ошибаешься. Ты всегда не только ошибаешься, но и в жизни
ничего не понимаешь. В Израиль бы тебя на выучку. Там многое люди уже давно
понимают, особенно, если они там бомжами стали.
Крутой. Да Творца уже давно с его установками по жизни в мумию
превратить время наступает. От него толка не раньше при совках не было и
теперь уже не будет. Точно говорю.
Наташа. Творец, известное дело, творить может, но только в кардабалете.
И то когда - то. А когда Анна нюни свои распустила, в память о прошлом слезу
лила, этот самый Творец за деньги на потеху людскую на улице кукарекать
стал.
Творец. А это совсем другое дело. Платят деньги, почему и не
кукарекать, почему и псом не прикидываться. Мы артисты и талант у каждого
свой. Если деньги платят, почему и не потешить за деньги публику. Все ей