"Дитя с зеркалом" - читать интересную книгу автора (де Куатьэ Анхель)НОЧНАЯ ПЕСНЬЗдравствуй, друг мой любезный! Вот и очутился я в городе, где даже ночи светлы огнями радости! Улицы залиты здесь светом безумных огней, и слышится музыка отовсюду! Тысячи людей, что раскрашены сумасшедшими красками, в перьях и серпантине, озаряют площади города этого своим безудержным смехом! Краски смеха, что пронзительней тысячи солнц, и огни страсти, что сильнее бушующих водопадов, — вот он, гимн радости Человека! Ночь — вот он, источник света, искрящийся для тех, кто любит! Вот он — лучащийся нектар сладостный для сладостных уст! Их, своих небожителей, манит она, ночь восторженная, как отблеск свечи золотой зовёт мотылька к себе беззаботного, опьянённого светом! Так и летят они, влюблённые, на открытое пламя, крылья расправив трепетные и смеясь в лицо смерти, ибо чувствуют они запах блаженный ночи, не знающие страха пересмешники! Влюблённые — дети невинные, которым не спится ночью. Влюблённые — это дети задорные, что темноты не боятся. Влюблённые — это дети раскованные, и эгоизм их блаженным нектаром становится для Другого! Как же хочется вкушать перламутровый свет Другого в этой беспредельной ночи! Как же хочется пить, роняя из уст в уста, терпкий Его аромат в пряном дыханье ночи! Ночь — вот он, великий праздник близости! Ночь — вот она, жрица, срывающая удила страха! Вот уж поистине нет препятствий, когда они не видны! Прочь любовь с её сантиментами и обидами! Прочь больное дитя воображения, прочь! — ночь играет свою волшебную песнь! Трепещите восторгом, не ведающие страха! Исходите на нет, пожирающие стон наслаждения, в своём безраздельном «Да!»! Ночь не знает препон, не знает запретов она и назидания! Вершительница судеб, она отрывает жизни потайную дверь к Свету! Она приходит, как смерть, целиком, она беспринципна: всё обнимет ночь покрывалом своей безудержной страсти, иссушая слёзы эхом трепещущей бездны! Все тайны откроет ночь и все заберёт с собою секреты, хранительница мистерий, повелительница вечного сна! Ей одной я поведаю предел моей истины! Ей одной! Ночь — вот она, моя танцовщица, что в душах кружит свой божественный танец, не зная ни зависти, ни стыда! Телу парящему поверяет она багряные краски, но не лицу! Ночь — вот она, моя чаровница, наставница Солнца! В сумрачной душе, окутанной страхом, открывается она Светом! — такова моя Ночь, испившая наготу ощущений! О, как же хорошо, что день сменяется ночью! Даже малый свет кажется в ночи огромным! Здесь, в ночи, Свет празднует своё торжество! Прочь, душный день, прочь! В прохладе божественной ночи хочу ощущать я тепло моей близости! В ней хочу искупаться и в ней утонуть, её наполняю я пенящейся своею кровью! Ночь — вот уж воистину экзамен для глупцов, отличников смерти! Только ночь одна выявляет скудоумие бестелесных мудрецов ваших, сухопарых и диких! Знайте же, не знающие самих Себя, когда перестанут мудрость и ханжество обозначать одно и то же в ужасе вашем, тогда и ночь станет для вас Светом! «Как же порочно одеяние ваше, скопцы! — так говорит Ночь мудрецам этим. — Но мне вы откроетесь, вас я увижу без фиговых облачений, видеть хочу я бессилие ваше, клеветники!» Ночь — вот уж воистину экзаменатор для жестокосердных! Те способны лишь кусаться и царапать в сумраке ночи, но бессильны они поглощать и поглощаться во тьме её, чтобы быть Светом! «Как же трусливы вы, беззубые! — так говорит Ночь к жестокосердным. — Об меня вы сломаете свои когти, ибо я одна знаю желания ваши, но не попрекать стану ими, а заставлю вытечь их через край! О пощаде вы будете просить меня, жестокосердные, о пощаде!» Только для трусов и зануд ночь кажется бременем, только для них ночь не праздник, но тьма, озвученная лаем собак! В сумраке ходят они, они ищут себе подаяния. Но кто же подаёт в ночи, отверженные?! «Только вы сами и есть свой запрет! — вот о чём говорит Ночь страшащимся! — Будет вам дико во мне, когда откроются вам тайны мои, но тогда только и узнаете вы, что не было у вас жизни, что жизнь прошла мимо вас стороною!» Но не страшен мрак ночи влюблённому, он манит страстную его душу! Ибо нет больше тени и царства теней, но только ночь! Кто не радовался ночи, тот не знал дня! Тысячи людей в шествии карнавальном под раскаты музыки торжествующей празднуют триумф собственной радости! — такова моя ночь! Танцовщики и танцовщицы открывают объятиями ночь! Загорелые тела их оголены, а на лицах — маски: прочь лицедейство, всё открыто, и всё дозволено! Жизнь остановилась и катится вспять, потоком радостных криков и смехом веселья! Как же хочется, не играя, но играючи, затеряться в толпе! До чего же хороши они, эти беззаботные люди, в блеске искрящихся фейерверков, в сиянье бенгальских огней, в отблесках звучных петард! И как же велика эта песнь, как безоблачна она и чиста! О, как бы хотел я петь и петь эту песнь сквозь слетающие календари моих лет! Ночь — святительница молчания, ибо замолкают языки вавилоновы, касаясь сахарных нёб! Не терпит ночь речи, ибо не выносит она лжи, великая блудница! «Молчите! — говорит властительница Ночь. — Всё я спрятала в своём чёрном плаще, только слова ваши не могу я укрыть: так замолчите же или пойте! Хватит глупости и лицемерия, оставьте их до утра, пусть сожжёт их Солнце — мой вечный жених!». «Хуже нет печальной радости», — так говорит эта Ночь. И я вторю ей: «Нет хуже печальной радости». К чему живёте вы, не знающие смеха? К чему вы мудрствуете, не знающие крика восторга? К чему вы любите, не знающие безумья? Прочь от меня, прочь, нечестивцы, прочь! Безумную песнь свою поёт Заратустра под аккомпанемент преданной ему ночи! «Знаете ли вы большего имморалиста, чем я?» — так говорю я ханжествующим. «Знаете ли вы души моей свет?» — так говорю я страждущим. «Знаете ли вы самих Себя?» — так говорю я ищущим. «Вот вам моя ночная песнь!» — так говорю я обретшим. Но что же сказать мне тебе, друг мой? |
||
|