"Генри Каттнер. Робот-зазнайка" - читать интересную книгу авторащели на письменном столе появились два высоких бокала.
- Как, мистер Гэллегер? - Ну, раз уж это коктейль "Коллинс"... - Догадалась по вашему дыханию, - туманно пояснила Пэтси. - Папаша рассказывал, как побывал у вас. По-моему, он немножко расстроился, особенно из-за вашего робота. Кстати, что это за чудо? - Сам не знаю, - смешался Гэллегер. - У него масса способностей... по-видимому, какие-то новые чувства... но я понятия не имею, на что он годен. Разве только любоваться собою в зеркале. Пэтси кивнула. - При случае я бы не прочь на него взглянуть. Но вернемся к проблеме "Сонатона". Вы думаете, вам удастся найти решение? - Возможно. Даже вероятно. - Но не безусловно? - Пусть будет безусловно. Сомневаться вообще-то не стоит, даже самую малость. - Для меня это очень важно. "Сонатон" принадлежит Элии Тону. Это вонючий пират. К тому же бахвал. У него сын Джимми. А Джимми - хотите верьте, хотите нет - читал "Ромео и Джульетту". - Хороший парень? - Гнида. Здоровенная мускулистая гнида. Хочет на мне - Нет повести печальнее на свете... - Пощадите, - прервала Пэтси: - И вообще, я всегда считала, что Ромео-размазня. Если бы у меня хоть на секунду мелькнула мысль выйти за Джимми, я бы тут же взяла билет в один конец и отправилась в сумасшедший дом. Нет, мистер Гэллегер, все совсем иначе. Никакого флердоранжа. Джимми сделал мне предложение... между прочим, сделал, как умел, а умеет он сгрести девушку по-борцовски в полузахвате и объяснить, как он ее осчастливил. - Ага, - промычал Гэллегер и присосался к коктейлю. - Вся эта идея - монополия на патенты и контрабандные театры - идет от Джимми. Голову даю на отсечение. Его отец, конечно, тоже руку приложил, но Джимми Тон - именно тот гениальный ребенок, который все начал. - Зачем? - Чтобы убить двух зайцев. "Сонатон" станет монополистом, а Джимми, как он себе представляет, получит меня. Он слегка помешанный. Не верит, что я ему отказала всерьез, и ждет, что я вот-вот передумаю и соглашусь. А я не передумаю, что бы ни случилось. Но это мое личное дело. Я не могу сидеть сложа руки и допускать, чтобы он сыграл с нами такую штуку. Хочу стереть с его лица самодовольную усмешку. - Он вам просто не по душе, да? - заметил Гэллегер. - Я |
|
|