"Генри Каттнер. Лучшее время года" - читать интересную книгу автора

соотечественники?
Клеф кивнула.
- Очень близкие друзья. Мы ждали их всю неделю.
- Скажите мне, - напрямик начал Оливер, - что это за
страна, откуда вы приехали? Ведь вы не здешние. Ваша
культура слишком не похожа на нашу, даже имена...
Он замолчал, увидев, что Клеф отрицательно качает
головой.
- Я сама хотела бы рассказать вам об этом, но мне
запрещают правила. Даже то, что я сижу здесь и разговариваю
с вами, уже нарушение правил.
- Каких правил?
Клеф беспомощно махнула рукой.
- Не нужно меня спрашивать, Оливер. - Она нежно
улыбнулась ему, откинувшись на спинку шезлонга, который
услужливо приспособился к ее новой позе. - Нам лучше не
говорить о таких вещах. Забудьте об этом, слушайте музыку
и, если можете, развлекайтесь в свое удовольствие... - Она
прикрыла веки и запрокинула голову на подушки, мурлыча про
себя какую-то мелодию. Не открывая глаз, она напела ту
самую строчку, что он слышал утром: "Как сладко нам
вдвоем..."
Яркое воспоминание вдруг озарило память Оливера. Он
никогда не слышал странной, тягучей мелодии, но слова песни
как будто узнал. Он вспомнил, что сказал муж госпожи
Холлайа, услышав эту строчку, и весь подался вперед. На
прямой вопрос она, конечно, не станет отвечать, но если
попробовать...
- А что, в Кентербери было так же тепло? - спросил он и
затаил дыхание. Клеф промурлыкала другую строчку песни и
покачала головой, по-прежнему не поднимая век:
- Там была осень. Но такая чудесная, ясная. Знаете, у
них даже одежда... все пели эту новую песенку, и она запала
мне в голову.
Она пропела еще одну строчку, но Оливер не разобрал почти
ни слова. Язык был английский и в то же время какой-то
совсем непонятный.
Он встал.
- Постойте, - сказал он. - Мне нужно кое-что выяснить.
Я сейчас вернусь.
Она открыла глаза и улыбнулась ему туманной улыбкой, не
переставая напевать. Он спустился на первый этаж - быстро,
но не бегом, потому что лестница чуть-чуть качалась под
ногами, хотя в голове уже прояснилось, - и прошел в
библиотеку. Книга была старой и потрепанной, в ней еще
сохранились карандашные пометки университетских лет. Он
довольно смутно помнил, где искать нужный отрывок, начал
быстро листать страницы и по чистой случайности почти сразу
на него наткнулся. Он опять поднялся наверх, чувствуя
какую-то странную пустоту в желудке: теперь он был почти