"Генри Каттнер. Лучшее время года" - читать интересную книгу автора

другого объяснения оставалось предположить, что в дом он
попал вместе с багажом. Он был накрыт, вернее, скрыт под
покрывалом из очень дорогой на вид ткани с блестящим
металлическим тиснением.
Клеф неторопливо пересекла комнату и с довольным вздохом
опустилась в шезлонг. Ложе послушно повторило все изгибы ее
тела. Сидеть в таком кресле, должно быть, одно
удовольствие, подумалось ему. Клеф немного повозилась,
располагаясь поудобнее, и улыбнулась Оливеру.
- Ну, входите же. Сядьте вон там, где можно смотреть в
окно. Я в восторге от вашей чудесной весны. Знаете, а ведь
такого мая в цивилизованные времена еще не было.
Все это она произнесла вполне серьезно, глядя Оливеру
прямо в глаза.
В ее голосе звучали хозяйские нотки, как будто этот май
устроили специально по ее заказу.
Сделав несколько шагов, Оливер в изумлении остановился и
посмотрел себе под ноги. У него было такое ощущение, словно
он ступает по облаку. И как это он раньше не заметил, что
весь пол затянут ослепительно белым, без единого пятнышка
ковром, пружинящим при каждом шаге.
Тут только он увидел, что на ногах у Клеф ничего не было,
вернее, почти ничего Она носила что-то вроде котурнов,
сплетенных из прозрачной паутины, плотно облегающей ступню
Босые подошвы были розовые, будто напомаженные, а ногти
отливали ртутным блеском, как осколки зеркала.
Он почти и не удивился, когда, приблизившись, обнаружил,
что это и в самом деле крохотные зеркальца - благодаря
особому лаку.
- Садитесь же, - повторила Клеф, рукой указав ему на стул
у окна. На ней была одежда из белой ткани, похожей на
тонкий нежный пух, - достаточно свободная и в то же время
идеально отзывающаяся на любое ее движение. И в самом ее
облике было сегодня что-то необычное. Те платья, в которых
она выходила на прогулку, подчеркивали прямую линию плеч и
стройность фигуры, которую так ценят женщины. Но здесь, в
домашнем наряде, она выглядела.. не так, как обычно Ее шея
обрела лебединый изгиб, а фигура - мягкую округлость и
плавность линий, и это делало ее незнакомой и вдвойне
желанной.
- Не хотите ли чаю? - спросила Клеф с очаровательной
улыбкой.
Рядом с ней на низеньком столике стояли поднос и
несколько маленьких чашек с крышками, изящные сосуды
просвечивали изнутри, как розовый кварц, свет шел густой и
мягкий, словно процеженный сквозь несколько слоев какого-то
полупрозрачного вещества. Взяв одну из чашек (блюдечек на
столе не было), она подала ее Оливеру.
На ощупь стенки сосуда казались хрупкими и тонкими, как
листок бумаги. О содержимом он мог только догадываться: