"Генри Каттнер. Недреманое око" - читать интересную книгу автора

минут прибежали официанты, Клэй лежал на полу окровавленный, с разбитым
носом и фонарем под глазом, а Вандерман растирал костяшки пальцев.
- Вот тебе и мотив, - заметил инженер.
- Верно. Но почему Клэй ждал полтора года? И вспомни, что случилось
позднее. Интересно, не был ли сам акт убийства символическим. Если Вандерман
был для Клэя символом, скажем, деспотического, репрессивного общества, как
целого, если он представлял собой синтетический образ этого общества...
впрочем, нет, вздор. И все-таки Клэй явно хотел что-то доказать самому себе.
Попробуй теперь прыгнуть вперед. Я хочу увидеть это в хронологическом
порядке, а не наизнанку. Какой следующий эпизод?
- Очень подозрительный. Клэй дал выпрямить себе нос и пошел смотреть
процесс об убийстве.
Он думал: "Я не могу дышать, здесь слишком много людей. Запертый в
ящике, в шкафу, в гробу, безразличный людям, сидящим на скамье присяжных.
Что бы я сделал, если бы сидел на скамье подсудимых, как этот тип? Что если
меня приговорят? Это испортит все. Еще одно темное помещение... Если бы я
унаследовал нужные гены, то мог бы побить Вандермана, но меня слишком долго
терроризировали.
Я до сих пор помню ту песенку:
Он вырвался из стада, и шеф сказал: убей.
Я дал ему сковородой, и все сошло о'кей.
Убийственное оружие, которое, как правило, не считается опасным. Но
если им можно убить... Нет, Око обнаружит. В наше время нельзя скрыть
ничего, кроме мотива. А если применить обратный ход? Допустим, я спровоцирую
Вандермана, чтобы он бросился на меня с чем-то вроде сковороды, чем-то,
неопасным по его мнению, но что вполне может обернуться смертоносным
оружием..."
Процесс, который смотрел Сэм Клэй, был довольно скучным. Один человек
убил другого. Адвокат утверждал, что убийство совершено неумышленно и что в
данном случае можно доказать лишь нарушение личной неприкосновенности или, в
худшем случае, преступную небрежность, причем эту последнюю следует признать
высшей силой, а факт, что обвиняемый наследовал состояние покойного,
вложенное в марсианскую нефть, ничего не меняет. Защита ссылалась на
временную невменяемость.
Обвинитель представил записи, показывающие, что произошло перед
убийством. Жертва и вправду не скончалась от удара, а была лишь оглушена.
Однако произошло это на пустынном пляже, и когда начался прилив...
"Высшая сила", - твердил адвокат.
Потом экран показал обвиняемого, который за несколько дней до
преступления просматривал в газете график приливов и отливов. Кроме того, он
загодя посетил место преступления и спросил какого-то прохожего, много ли
народу бывает на пляже. "Где там, - ответил тот, - как зайдет солнце,
никого тут не бывает. Слишком холодно становится. Вам я тоже не советую
здесь сидеть. Вечером слишком холодно для купания".
Одна сторона защищала принцип actus non facit reum, nisi mens rea
(действие не означает вины, если не было преступного намерения), вторая -
acta exteriora indicant interiora secreta (намерение следует оценивать по
поступку). Основные принципы римского права продолжали действовать, правда,
лишь до определенного предела. Прошлое каждого человека оставалось
неприкосновенным при условии - здесь-то и была зацепка, - что человек этот