"Генри Каттнер. Хогбены и все-все-все (сборник)" - читать интересную книгу автора

Эбернати его увел. Я немножко послонялся по городку. На улицу вышел
пастор посмотреть церковные окна - они его озадачили. Стекла были
разноцветные, и пастор никак не мог понять, с чего это они вдруг
расплавились. Я бы ему подсказал. В цветных стеклах есть золото - его
добавляют, чтобы получить красный тон.
В конце концов я подошел к тюрьме. Меня все еще нельзя было видеть.
Поэтому я подслушал разговор Гэлбрейта с шерифом.
- Все Сонк Хогбен, - повторял прохвессор. - Поверьте, это он перестроил
проектор!
- Я вас видел, - отвечал Эбернати. - Вы все сделали сами. Ой! - Он
схватился рукой за челюсть. - Прекратите-ка, да поживее! Толпа настроена
серьезно. В городе половина людей сходит с ума от зубной боли.
Видно, у половины городских в зубах были золотые пломбы. То, что сказал
на это Гэлбрейт, меня не очень-то удивило.
- Я ожидаю прибытия комиссии из Нью-Йорка; сегодня же вечером позвоню в
институт, там за меня поручатся.
Значит, он всю дорогу собирался нас продать. Я как чувствовал, что у
него на уме.
- Вы избавите меня от зубной боли - и всех остальных тоже, а не то я
открою двери и впущу линчевателей! - простонал шериф. И ушел прикладывать к
щеке пузырь со льдом.
Я прокрался обратно в коридор и стал шуметь, чтобы Гэлбрейт услыхал. Я
подождал, пока он не кончит ругать меня на все корки. Напустил на себя
глупый вид.
- Видно, я маху дал, - говорю. - Но могу все исправить.
- Да ты уж наисправлял достаточно. - Тут он остановился. - Погоди. Как
ты сказал? Ты можешь вылечить эту... Что это?
- Я осмотрел ружье, - говорю. - Кажется, я знаю, где напорол. Оно
теперь настроено на золото, и все золото в городе испускает тепловые лучи
или что-то в этом роде.
- Наведенная избирательная радиоактивность, - пробормотал Гэлбрейт
очередную бессмыслицу. - Слушай. Вся эта толпа... У вас когда-нибудь
линчуют?
- Не чаще раза-двух в год, - успокоил я. - И эти два раза уже позади, -
так что годовую норму мы выполнили. Жаль, что я не могу переправить вас к
нам домой. Мы бы вас запросто спрятали.
- Ты бы лучше что-нибудь предпринял! - говорит. - А не то я вызову из
Нью-Йорка комиссию! Ведь тебе это не очень-то по вкусу, а?
Никогда я не видел, чтобы человек с честным лицом так нагло врал в
глаза.
- Дело верное, - говорю. - Я подкручу эту штуковину так, что она в два
счета погасит лучи. Только я не хочу, чтобы люди связывали нас, Хогбенов, с
этим делом. Мы любим жить спокойно. Вот что, давайте я пойду в ваш отель и
налажу все как следует, а потом вы соберете тех, кто мается с зубами, и
спустите курок.
- Но... Да, но...
Он боялся, как бы не вышло еще хуже. Но я его уговорил. На улице
бесновалась толпа, так что долго уговаривать не пришлось. В конце концов я
плюнул и ушел, но вернулся невидимый и подслушал, как Гэлбрейт уславливается
с шерифом.