"Пауль Аугустович Куусберг. Одна ночь (2 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

- Дружки обещали махнуть туда.
- У меня там друзей нет.
- В теперешнее время каждый эстонец другом станет. Много
ли нас
уцелело.
- Эстонец в беде запросто другом не станет. Всяк прежде всего
о себе
печется. Называет другом - обдирает кругом.
- Ну, так мрачно тоже не стоит смотреть.
- Не вижу ничего такого, чтобы веселиться. ,
- И мне эта псиная вонь душу вывернула. Чего тут киснуть?
- Был бы самолет - улетел бы.
- Дураки мы, что позволили увезти себя с озера. - По
тому, что
сделано, плакаться нечего. Да и что
тут могут придумать наши наркомы, если с суши город осажден, а
судов на
озере кот наплакал. Думаешь, сами ленинградцы не хотят эвакуироваться?
- Ясно, хотят, оттого и загораем. Уж три-четыре человека как-нибудь
вклинились бы. Документы в кармане.
- И кто же эти клинья?
- Мы с тобой, и еще можно поговорить.
- Я веры не потерял.
- А далеко ли мы ушли от верующих? Только и верим, все надеемся
и
ждем.
Третьим человеком, кого Юлиус Сярг хотел бы уговорить, была Дагмар,
но
с ней он не осмеливался начать разговора. Вместо этого повел речь с Эдит,
просто так, не надеясь, что согласится. И оказался прав - она тоже отвергла
его предложение. Видимо, Эдит боялась его. А он боялся Дагмар настолько, что
на язык наворачивались всякие глупости, когда пытался завести разговор с
ней. О жене, оставшейся в Таллине, Юлиус Сярг вспоминал редко, они были
чужими друг другу. Жене не нравилось, что Юлиус сует нос в политику и стал
милиционером. Когда же он заговорил об эвакуации, она высмеяла его,
разговоры о немецких концлагерях Маргарита назвала пропагандистской
болтовней и была убеждена, что с ее головы волоска не упадет. "Это тебе надо
смазывать пятки, - напоследок сказала она с полной беззаботностью, - ты
сажал людей и таскал их к прокурору. А меня никто не тронет. Все знают, что
жили мы с тобой как кошка с собакой". Они и впрямь так жили, особенно в
последний год, да и раньше свары в доме не переводились. Пусть и жили они
хуже некуда, все же Маргарите не следовало так явно показывать, что ее
радует его отъезд. Она не скрывала этого ни от Юлиуса, ни от чужих ушей. Он
знал, что у Маргариты есть ухажер, бывший военный оркестрант, который после
того, как старые армейские части влились в Красную Армию, перешел в
симфонический оркестр "Эстония" кларнетистом. В начале войны трубач будто в
воду канул, не иначе пустился в бега, чтобы укрыться от мобилизации. Юлиус,
конечно, ни одного человека не засадил, хотя прокурору представлял, ибо
выслеживал спекулянтов, но "дуделыцика", который вскружил Маргарите голову,
не задумываясь отправил бы за решетку. Контра такая и юбочник! По Маргарите