"Пауль Аугустович Куусберг. Капли дождя (3 часть трилогии)" - читать интересную книгу автора

психику, но Фрида сочла это докторским умничаньем. Ей казалось, что она
знает своего мужа, но теперь Эдуард становился все более чужим.
- Кулдар так рвался к тебе, прямо дождаться не мог, когда я соберусь
навестить тебя, - оправдывалась Фрида и пытливо взглянула на уставившегося
в потолок мужа. - Еще вчера начал просить, чтобы я не уходила одна,
обязательно взяла с собой. Он так привязан к тебе. Все дедушка да дедушка,
когда он поправится, когда домой вернется? Только об этом и слышишь,
По-прежнему глядя в потолок, Тынупярт сухо сказал:
- Сегодня был, и хватит. Больница не для детей. И пусть гуляет
побольше.
- Кулдар, иди сюда и попрощайся с дедушкой, - поднялась Фрида.
Эдуард понял по голосу жены, что она обиделась. - Мы уже уходим? --
спросил внук.
- Да, мой маленький. Дедушке нужен покой. Идем, почитать можешь и
дома.
Кулдар послушно подошел и протянул деду руку.
- До свидания, Я всегда буду приходить с бабушкой. И с мамой и с папой
тоже приду. Поправляйся скорее.
Тынупярт чувствовал, как внук изо всех сил старается пожать ему руку,
- Будь хорошим ребенком папе и маме и бабушке, - глядя куда-то мимо,
сказал Тынупярт внуку.
Фрида думала, что если так пойдет дальше, то скоро с мужем невозможно
будет жить. Не стесняется посторонних, обижает, хочет поскорее отделаться,
не терпит никого, даже Кулдара, который Пыл для него всем.
- Дедушка, почему ты не смотришь на меня?
- Дедушка болен, - попыталась выйти из положения Фрида.
- Когда подаешь руку, надо смотреть в глаза. - Кулдар был убежден в
своей правоте. - Дедушка сам учил.
- Ты прав. - И Тынупярт глянул в глаза внуку. - Всего доброго.
- До свидания,
Внук уже "подбежал к двери.
- Раньше времени со счетов меня не сбрасывай, - сказал он жене, когда
она нагнулась поцеловать его в лоб. Такое целование стало во время
пребывания его в больнице для Фриды ритуалом. В первые недели она дни и ночи
просиживала возле него, кормила с ложечки, как грудного, и поила соком,
который выжимала из собственных вишен. После, когда Эдуарду разрешили сидеть
и есть самому, стала навещать через день. Приходя и уходя, всегда целовала в
лоб. Теперь Фрида являлась раз в два дня, посещения стали реже, привычка же
целовать осталась. Фриде нравилось быть дамой "тонкого" обхождения,
великосветскую даму Фрида начала строить из себя еще со школьной скамьи.
Тыну-пярт вдруг обнаружил, что ему вообще не понять ее подлинную сущность.
Может, то, что Фрида ждала те двенадцать лет, сделало его слепым, и только
сейчас он прозревает. "Кто знает, быть ли ему еще прежним ломовиком" - не в
этом ли она, истинная Фрида? А может, он несправедлив к ней? Извелся от
болезни, озлобился от лежания, помешался от идиотского сведения счетов с
самим собой, ожесточился и обозлился на весь свет? Разве жена, которая
думает только о себе, дожидалась бы двенадцать лет?
Тынупярт почувствовал, как вздрогнули ее губы, но держалась она
великолепно. Только шепнула; "Ты несправедлив", выпрямилась, даже улыбнулась
и грациозно направилась к двери. Да, несмотря на сорок шесть лет, шаг ее