"Олег Куваев. Дом для бродяг" - читать интересную книгу автора

Олег Куваев.

Дом для бродяг


---------------------------------------------------------------
OCR: Николай Латышев
---------------------------------------------------------------


1

Сейчас, когда пишется эта история, я живу в маленькой белой комнате.
Окно расположено очень низко, и прямо в него лезет пухлый сугроб. За
сугробом сгрудились тонкие сосны. Если высунуть голову в форточку, можно
увидеть край хребта. Черные скалы и белый снег. Я никак не могу привыкнуть к
прозрачности здешнего воздуха: кажется, что до скал и снега можно дотянуться
рукой прямо с табуретки.
Сегодня гор не видно, потому что идет снег. Он идет крупными мокрыми
хлопьями, величиной с чайное блюдце. Ветки сосен постоянно стряхивают снег,
и оттого кажется, что сосны живые.
Эта комната принадлежит метеорологу, который большую часть времени
живет на высотной метеостанции. "На пике", как здесь говорят. Один угол
комнаты занимает печь, которую я топлю через день. У стенки стоит железная
койка с байковым одеялом, а па стенке, чтоб не пачкаться о побелку,
приколота ситцевая тряпочка. На противоположной стене вырезанные из журнала
картинки: очень красные цветы, за которыми виден неясный контур зенитки,
Джина Лоллобриджида и фотография неизвестной девушки в вязаной кофточке с
чуть раскосыми глазами, по-видимому, узбечки. Девушка очень красивая, но
подписи на фотографии нет и на обороте нет также, я проверял.
Благодаря этим фотографиям и ситцевой тряпочке я чувствую себя здесь
уютнее, чем дома. Это происходит оттого, что значительный и, как мне
кажется, лучший кусок жизни я провел вот в таких комнатах, где над кроватью
приколочена занавеска и на стенах девушки, вырезанные из журналов. Еще в те
времена я заметил, что полярные охотники, например, селившись на новом
месте, первым делом вынимают из багажа эту тряпочку и прибивают над нарами
или койкой, прикрепляют хлебным мякишем цветные картинки из журналов -- и
жилье сразу становится обжитым и уютным.
Оттого что растопленная с утра печь дышит теплом и у двери стоят
разношенные горные ботинки со стертыми триконями, а на гвоздиках висят
полушубки, телогрейки и штормовки, к стенке прислонены тяжелые горные лыжи,
жизнь кажется крепкой и основательной. Странно, что самые массивные и
прочные городские здания не вызывают такого ощущения надежности бытия, как
такая неприхотливая комната или хорошо натянутая палатка с сухим спальным
мешком и разложенным в определенном порядке походным инвентарем должного
качества и количества. Тогда ты не боишься неожиданностей завтрашнего
маршрута, а возле костра смотришь на жизнь так, как и надо на нее смотреть,
-- в упор и открыто.
2