"Олег Куваев. Дом для бродяг" - читать интересную книгу автора

какую-то глупость. Все с насмешкой, так уж мне показалось, стали меня
разглядывать.
-- Во-он за больницей. Палисадничек там, лодка перевернутая лежит.
Черная лодка. Большая. А зачем он тебе, приезжий? Давай мы тебе лучше про
Савельича скажем...
-- Почему кличка такая?
-- Шевроле -- это импортная машина. У тебя ее пет и не будет. А у него
была, -- сказал один.
-- Когда он послом в Копенгагене работал, -- добавил другой.
-- Не в Копенгагене. И не послом. Просто он па подводной лодке плавал и
получил за подвиг.
-- Не-е! За лодку он получил другую. А эта... Под этот странный спор я
и ушел.
9
За аккуратным забором, подкрашенным масляной краской, я увидел двор.
Двор был выметен, дом имел ухоженный вид, крыльцо явно недавно вымыто.
Посреди же двора стоял сухонький человек в телогрейке и разговаривал с рыжей
собакой. Он грозил собаке пальцем, а та стучала хвостом по земле и виновато
повизгивала. Я понаблюдал эту сцену из-за забора, потом поздоровался
достаточно громко.
...На лице у него главным был нос. Это был огромный, бугристый, прямо
какой-то учебный нос давно пьющего человека. Все свободное от носа
пространство па лице заросло седой щетинкой, и еще посверкивали два
любопытных глаза-буравчика. Интересное он производил впечатление.
-- Зверовая? -- спросил я про собаку, чтобы как-то завязать разговор.
-- С той стороны, значит, с правления, -- утверждал Шевроле, пропустив
мой вопрос. -- Мужики на крыльце сидят?
-- Сидят.
-- Про меня говорили?
-- Было... немного, -- замялся я.
-- Говорили! -- снова утвердил Шевроле. -- Правильно говорили!
-- Ну, как сказать, разговор такой...
-- Не-е! Ох я им и вру! Такое воображаю, что сам иногда не знаю, чем
кончить. Но все на основе... действительно произошедших событий. -- Шевроле
выпрямился и строго посмотрел на меня.
-- А зачем сочинять?
-- Ты ишо молодой. У тебя события впереди. А когда события жизни сзади,
надо два правила: чтобы в избе и на дворе было чисто, а в душе интересно. Ну
и обманешь когда. Я ж не во зло сочиняю...
Шевроле внимательно меня осмотрел, уселся на крыльцо, вынул пачку
"Памира" и со вкусом закурил. Покосился на собаку и продолжил:
-- Эт-та собака, про которую ты спросил, другая. Можно считать, совсем
не собака. Вот перед ней у меня была со-ба-ка! Четвероногий друг человека,
как говорится. Да ты чего стоишь-то? Ты садись!
Я сел.
-- Верите-не-веришь, та собака была почти человек. На белковье, когда
народу прет во множестве, она в лесу царь. Ее все знали, конечно. Другие
собаки ишо воздух нюхают, а она уже лает. Будто сама белку сделала и на
ближнее дерево посадила. Охотники народ, конешно, бессовестный. Што из-под
своей собаки, што из-под чужой. Абы пальнуть. А она, как увидит чужого с