"Олег Куваев. К вам и сразу обратно" - читать интересную книгу автора

мясом. Через десять минут в избе стало тепло и уютно.
Развалившись посреди избы, Валет тщательно обгладывал кость. Андрей
разделся, выпил кружку чаю, закурил, потом съел большой кусок оленьей
грудинки и снова пил чай.
В спальный мешок бы сейчас, замотаться с головой и спать, пока не
проголодаешься. Нельзя в мешок. Надо потрошить и солить рыбу. Рукавицы-то
резиновые прошлый раз на улице оставил, теперь под снегом. Придется голыми
руками в соленой, холодной воде. Ну, что, Валя, пойдем работать? Пойдем,
собака.
В сером рассвете неясно обрисовывались дальние углы озера и прозрачные
контуры сопок над ними. Андрей ополоснул и поставил па стол эмалированный
таз для икры, поправил на оселке лезвие ножа и, вздохнув, положил на стол
первого гольца.
Окончил разделку рыбы он уже за полдень. Получилось две полные большие
бочки и маленький фанерный бочонок. Андрей прикрыл их брезентом. Теперь дней
пять, пока просолятся, потом можно чуть подвялить - ив коптильню. Все!
Спать!
Доковыляв до избы, Андрей с трудом разделся, залез в олений мешок и,
бросив на пол окурок, моментально уснул. Попрыгала в закрытых глазах
какая-то птица, улетела, растворилась, и вместе с ней растаяли последние
мысли: "Мотор... магнето... перебрать..."
Он проспал и вечер и ночь и проснулся только утром следующего дня. Тело
ныло, суставы походили на рассохшуюся дверь. Андрей откинул меховой клапан
мешка и глянул в окно. Стекло в окне было грязным и сплошь покрыто дохлыми
комарами.
С лета остались. Грязища! В углу паутина откуда-то взялась. Вон какие
лохмотья висят. Печь вроде не коптит, а потолок черный. Трактор придет
где-нибудь в ноябре. После праздников, конечно. Кто захочет праздники в
тундре торчать? Да и лед на реках будет жидковат, побоятся. Да-а... Ну, что
ж, надо вставать.
В избе было холодно. Валет убежал куда-то, не прикрыв дверь, хотя и
умел это делать. Андрей выгреб из угла сухие дрова, сунул поленья потоньше в
печку и сбил дырчатую железку под поддувалом. Она давно уже на ладан дышит.
Пока прилаживал ее на место, руки покрылись копотью. Андрей зажег спичку,
сунул под дрова, вытер руки полотенцем, потом посмотрел на него и швырнул в
угол. Край полотенца бахромой зацепился за ручку чайника, и тот загремел с
печки.
- Провались все пропадом! Чокнешься тут! - Он обвел взглядом комнату и
вспомнил про спирт. Вот чего надо - выпить! Смазать кости, прояснить взор,
чтобы не цеплялся за всякие лохмотья. Помогает иногда эта штука, а однажды
даже от самого краешка того света увела. Давно все это было.
Андрей горько ухмыльнулся, вспомнив, как расписались они тогда, четверо
молодых парней, в полном пижонстве. Болота на Оби похлеще здешних, а они
везли тогда груз из райцентра в поселок разведчиков. Зарядил дождь, пропала
дорога. Куда ни глянь - вода. Километров сорок они чуть ни на себе волокли
машину. И пришел момент - все! Вот так сели, кто где, прямо в безграничную
лужу - пропадай все пропадом! Сыпет дождь, рукой шевельнуть невозможно,
скажи слово - все заплачут. И сейчас бы, наверное, еще там сидели, но вдруг
бригадир на карачках пополз по грязи к машине, ухватился за подножку, открыл
дверь и осел назад с чемоданом в руках. Прямо в грязи раскрыл его и выволок