"Олег Куваев. Азовский вариант" - читать интересную книгу автораставили оптику на его карабин, учили препарировать для чучел птиц с амурских
озер, и Адька, весь пронизанный щемящей нежностью, сказал за спиной: - Привет! Колумбыч мгновенно обернулся, но Адькин кольт уже неумолимо смотрел в Колумбычев живот, и тому ничего не оставалось, как поднять руки и сказать традиционное: - Ты выследил меня, грязный шайтан... - Да, - сказал Адька. - И только бутылкой сухого, повторяю, сухого вина ты можешь купить себе пару минут презренной жизни. - Какие слова! - вдохновенно откликнулся Колумбыч. - Какая музыка! Покупаю себе два раза по паре минут. Была уже ночь, когда они выбрались, наконец, на шоссе. "Запорожец" долго кружил среди белеющих в сумерках домишек, а Адька крутил головой, пытаясь разглядеть эти новые места. Вот он, юг, тот самый юг, откуда пластинки привозят "о, море в Гаграх, о, пальмы в Гаграх", и отпускники осенью делятся мемуарами о чудных девчонках, развеселом житье. - Вот справа, - слышал Адька, - виноградник. Громадная площадь, и каждый куст на цементном столбе. Дерево здесь года не стоит, сгнивает в плодородной почве. Слева - лиман. Там дикие сазаны даже лодки переворачивают. - Остановись, - сказал Адька. Густая темная ночь обнимала их со всех сторон. Свет фар выхватывал придорожный кустарник. - Слышишь? - сказал Колумбыч. В чернильной тьме по бокам шоссе что-то скрипело, посвистывало, шевелением жизни была заполнена южная ночь. Далеко впереди, на бугре, зрачками гигантского зверя вспыхнули фары. Казалось, кто-то дикий, неистовый рыскает по древней степи, выискивая добычу. - Так Леньку на острова отозвали? - спросил Колумбыч. - Да, - сказал Адька. - На полярные острова отправился Ленька. Не в виноградник на цементных столбах. - Ах дурак! Глупый Ленька. Там же тундра. Лед там и тундра. Ты слышишь, воздух какой? А ведь в тундре кислорода и воздуха не хватает. На пятнадцать процентов меньше - научный факт. - Хватает. Он телеграмму прислал: "Кислорода хватает". - Иду на взлет, - сказал Колумбыч и сел в машину. Он повел ее тихо, потом громко повторил: "Иду на взлет" - и даванул на акселератор. Крохотный "Запорожец" рванулся в ночную тьму, и Адька, откинувшись на сиденье, думал, что хорошо вот так сидеть в машине, и в голове чуть кружится от кислого вина рислинг, еще он думал, что хорошо иметь друзей. Истинная твоя семья и есть "среди друзей", а не всяких там люлек, пеленок. Куры Раскаленное солнце яростно рвалось в низкие окна саманного дома. Это солнце и разбудило Адьку. Он посмотрел на часы. "Восемь часов утра. Что же днем-то будет?" - подумал он. Солнце давило на стекла с неодолимой силой. Адька вспомнил институтские |
|
|