"Олег Куваев. Азовский вариант" - читать интересную книгу автора

вкусной. В шестом часу вечера они все еще сидели за столом и слушали повести
капитана о былых временах.
- Сейчас капитанов нет, а раньше были. Плавал я очень давно на
угольщике "Трапезунд". На судне - кошмар. Команда разболтана, на палубе
грязь. А капитана нет. Никто его не видит. За весь рейс из каюты не
выглянул. В Индийском океане попали мы в шторм. Страшный шторм, кидает нас
по килю и борту так, что того гляди кувыркнемся. И в этот ураган вдруг
вылазит на палубу маленький старикашка. Встал раскорякой на мостике и как
закричит ужасным голосом: "Что я вижу? Корабль это или свинарник? Боцман!
Немедленный аврал на уборку!" Высыпали мы по боцманской дудке драить и
чистить все подряд, а над нами висят страшный рев и проклятья капитана,
такие загибы, что даже сейчас мороз по коже дерет! А потом шторм стих, и
капитан исчез. Но все мы уже знали - есть капитан!
Через час они с Колумбычем, дружески поддерживая друг друга, шли к
своему дому.
- Колумбыч, - говорил Адька. - А как же виноград не обрезан, от вредных
насекомых не опрыскан. Погибнет природа.
- А ну его, - отвечал Колумбыч. - Завтра. Все завтра. Сельское
хозяйство - утомительная вещь.
Вслед им неслось:
- А около Ферарских островов в Атлантике после войны прибегает ко мне
помощник. "Капитан! Справа по борту мина!" - "Ну и что?" - говорю я
спокойно... - Голос морского волка стал помаленьку слабеть и глохнуть в
глубине комнат. Многоопытная капитанская жена знала свое дело.

Маета

Летние дни прыгали, как целлулоидные шарики, с бездумным легким стуком,
но для Адьки прыжки этих шариков были ограничены, по крайней мере, двумя
стенками. Первой стенкой была необходимость уговорить Колумбыча, а второй
стенкой, ох, являлась Лариса.
Конечно, они встретились с ней после ее поездки с мальчиками на лиман.
Встретились они на пляже, куда прикатили с Колумбычем после безуспешных
попыток привести виноградник в надлежащий вид.
- Ну его к псам, - сказал Колумбыч. - Ты знаешь, он в Уссурийском крае
просто в тайге растет. И ни черта с ним не делается.
- Правильно, - сказал Адька и зашвырнул ножницы. - Едем обмывать
трудовую пыль.
Казалось, что в этом дурацком городе имелся только один "Запорожец", а
так сплошные "Волги" по шоссе, и Колумбыч компенсировал чувство
неполноценности тем, что старательно "делал" каждую "Волгу". Водитель он был
классный, еще с монгольских времен, и мотор у него всегда был отрегулирован
до тонкости. А может, все дело заключалось в том, что за рулями тех "Волг"
сидели собственники-копеечники, у которых страх за добро начисто съел
самолюбие.
На пляже Колумбыч миновал стоянку, что размещалась на единственной
площадке плотного грунта, рядом с дорогой, проехал дальше и лихо, с разгона,
взлетел на высокий песчаный вал, отделявший полоску пляжа от простой суши.
Так он и встал на высоте, маленький зеленый "Запорожец", над всей
человеческой суетой и грохотом, а люди и прочие классные машины были просто