"Олег Куваев. Азовский вариант" - читать интересную книгу авторавкусной. В шестом часу вечера они все еще сидели за столом и слушали повести
капитана о былых временах. - Сейчас капитанов нет, а раньше были. Плавал я очень давно на угольщике "Трапезунд". На судне - кошмар. Команда разболтана, на палубе грязь. А капитана нет. Никто его не видит. За весь рейс из каюты не выглянул. В Индийском океане попали мы в шторм. Страшный шторм, кидает нас по килю и борту так, что того гляди кувыркнемся. И в этот ураган вдруг вылазит на палубу маленький старикашка. Встал раскорякой на мостике и как закричит ужасным голосом: "Что я вижу? Корабль это или свинарник? Боцман! Немедленный аврал на уборку!" Высыпали мы по боцманской дудке драить и чистить все подряд, а над нами висят страшный рев и проклятья капитана, такие загибы, что даже сейчас мороз по коже дерет! А потом шторм стих, и капитан исчез. Но все мы уже знали - есть капитан! Через час они с Колумбычем, дружески поддерживая друг друга, шли к своему дому. - Колумбыч, - говорил Адька. - А как же виноград не обрезан, от вредных насекомых не опрыскан. Погибнет природа. - А ну его, - отвечал Колумбыч. - Завтра. Все завтра. Сельское хозяйство - утомительная вещь. Вслед им неслось: - А около Ферарских островов в Атлантике после войны прибегает ко мне помощник. "Капитан! Справа по борту мина!" - "Ну и что?" - говорю я спокойно... - Голос морского волка стал помаленьку слабеть и глохнуть в глубине комнат. Многоопытная капитанская жена знала свое дело. Летние дни прыгали, как целлулоидные шарики, с бездумным легким стуком, но для Адьки прыжки этих шариков были ограничены, по крайней мере, двумя стенками. Первой стенкой была необходимость уговорить Колумбыча, а второй стенкой, ох, являлась Лариса. Конечно, они встретились с ней после ее поездки с мальчиками на лиман. Встретились они на пляже, куда прикатили с Колумбычем после безуспешных попыток привести виноградник в надлежащий вид. - Ну его к псам, - сказал Колумбыч. - Ты знаешь, он в Уссурийском крае просто в тайге растет. И ни черта с ним не делается. - Правильно, - сказал Адька и зашвырнул ножницы. - Едем обмывать трудовую пыль. Казалось, что в этом дурацком городе имелся только один "Запорожец", а так сплошные "Волги" по шоссе, и Колумбыч компенсировал чувство неполноценности тем, что старательно "делал" каждую "Волгу". Водитель он был классный, еще с монгольских времен, и мотор у него всегда был отрегулирован до тонкости. А может, все дело заключалось в том, что за рулями тех "Волг" сидели собственники-копеечники, у которых страх за добро начисто съел самолюбие. На пляже Колумбыч миновал стоянку, что размещалась на единственной площадке плотного грунта, рядом с дорогой, проехал дальше и лихо, с разгона, взлетел на высокий песчаный вал, отделявший полоску пляжа от простой суши. Так он и встал на высоте, маленький зеленый "Запорожец", над всей человеческой суетой и грохотом, а люди и прочие классные машины были просто |
|
|