"Юрий Кувалдин. В садах старости (Повесть)" - читать интересную книгу автора

пеленкой. Наконечник смазывают вазелином. Ребенка кладут на бок, сгибают ему
ножки в коленях и, придерживая малыша одной рукой, другой вводят наконечник
в задний проход на 3-4 см и выпускают воду. Чтобы вода сразу не вытекла,
придерживают ягодицы.
Михалыч почесал кабанью свою щетину, подмигнул Старосадову и спросил:
- Может, Петрович, под бутылочку - я принес - зажарим одного?
- А чего ж не зажарить! Лови любого...
Михалыч зашел в загон и ухватил за задние ноги самого чистенького
жеребенка... то есть - ребенка, простите, поросенка, и так, держа его за
задние ноги вниз головой, вышел с ним из свинарника.
Свинарь Устин подал Старосадову тонкий острый нож. Старосадов добродушно
почесал поросенку грудку, тот заулыбался, и следующим движением воткнул ему
под левую подмышку нож до рукоятки и так держал его, пока поросенок не
перестал думать о вечности, поскольку она уже наступила.
Мертвого поросенка обмыли, принесли на кухню, вымыли хорошо, а затем и
ошпарили. Вытерли насухо полотенцем, слегка натерли мукой в тех местах, где
осталась щетина, и опалили на огне. Затем брюшко и грудную часть разрезали
вдоль по направлению от хвоста к голове, вынули внутренности, удалили
толстую кишку, надрубив для этого тазовую кость; Старосадов все это делал
умело, несмотря на свои 88 лет. Затем тщательно промыл поросенка под струей
теплой воды в раковине под краном. После этого опять положил тушку на
разделочную доску и разрубил острым топориком позвоночную кость вдоль.
Посолил поросенка с внутренней стороны, положил на противень спинкой вверх,
слегка смазал сметаной, полил с ложки растительным маслом, на сам противень
тоже подлил маслица и поставил жарить. Во время процедуры Старосадов и
Михалыч несколько раз прикладывались к бутылке по мере необходимости и
одновременно поливали поросенка с ложки жиром, натаявшим в противень. Тушка
шкварчала, похрустывала от прикосновения ложкой и золотилась.
Евлампия Амфилохиевна к поросенку подала зелень, овощи и фрукты, сама села с
мужчинами к столу. Больше никого не приглашали. Приматы в стороне от
столовой продолжали беготню с горшками и сосками.
Вилка - в левой, нож - в правой. Поехали. Михалыч крякнул. Серафим
Ярополкович вздрогнул. Евлампия Амфилохиевна вспыхнула. Только тут
Старосадов заметил, что на окна столовой уже были водружены ажурные решетки.
- Хулиганья развелось, - сказал Старосадов.
- Бандиты, - сказала Евлампия Амфилохиевна.
- Балуют, - сказал Михалыч и, кивая на решетки, добавил: - Теперь не
сунутся...
- И не совались - охрана, - сказал Старосадов.
- Охрана-то и безобразит, - сказал Михалыч. - Как Гайдар отдал партии все
добро, так они и стали постреливать друг в друга... ну, эти с ними пришли с
КГБ, с МВД...
- Неправильно мыслишь, Михалыч, - поправил Старосадов, наливая по маленькой.
- Гайдар - это наша юность боевая! Старикам помог, как Тимур. Хотели у меня
все это отобрать, а Гайдар оставил.
- Ну, что вы все об одном и том же, - вмешалась Евлампия Амфилохиевна. -
Вот, помню, в "Основных направлениях экономического и социального развития
СССР..."...
- Помянем родной СССР! - вдруг воскликнул хрякообразный Михалыч и вскочил с
рюмкой.