"Агния Кузнецова(Маркова). А душу твою люблю...(Повесть о Н.Н.Пушкиной) " - читать интересную книгу автора

волосы. Часто приходит полузабытье. А в иные минуты ярким видением
проносится прошлое. Вся жизнь. И особенно одно воспоминание неотвязно
всплывает в памяти.

Тогда серое, серое петербургское утро, с ветром и мокрым снегом, сизое,
угрожающее небо, нависшее над потемневшими домами, сменилось ясным холодным
днем. Наталья Николаевна поехала за старшими детьми, которые были у княгини
Мещерской - близкого друга Пушкиных. Обычно вещее сердце Натальи Николаевны
в тот день не чуяло беды. Не заметила она и того, как, чуть свернув в
сторону, ее сани пропустили встречные, в которых ехал Пушкин с Данзасом.
Сердце-вещун и тут смолчало...
Александра Сергеевича ждали к обеду, а он опаздывал. Уже давно был
накрыт стол. Из детской доносились мягкие удары мяча, грохот падающих
игрушек, иногда голос няни.
Александра Николаевна, сбросив туфли, уютно устроилась в кресле в
будуаре сестры, а та вспоминала со смехом, как вчера на балу у графини
Разумовской сразилась в шахматной игре с иностранцем, о котором шла слава
как о большом мастере, и обыграла его.
...Они сели за шахматный столик в небольшой комнате, друг против друга.
Иностранец, пораженный красотою своей партнерши, некоторое время бездумно
любовался ею. Потом опомнился и, быстрым, самоуверенным взглядом окинув
окружавших их гостей, поглядывая на прекрасную русскую женщину, рискнувшую
соревноваться с ним в шахматном искусстве, сказал снисходительно: "Ну что
же, мадам, начнем?"
Наталья Николаевна молча кивнула.
И они начали играть. Когда он проиграл, графиня Разумовская, смеясь,
сказала гостю: "Вот какие наши русские женщины!"

...И опять смолчало сердце-вещун. А в это самое время на Черной речке
смертельно раненного Пушкина секунданты вели к саням.
В тревоге за приемного сына примчался к месту дуэли барон Геккерн.
Пушкин не знал, что к дому привезли его в карете врага.
Наталья Николаевна подошла к окну и, узнав остановившуюся подле их дома
карету Геккерна, в негодовании подозвала слугу:
- Передайте барону, что я не могу его принять.
Она возвратилась в будуар, собираясь рассказать сестре, что старик
Геккерн, несмотря ни на что, снова приехал в их дом. Но вдруг сестры
услышали поспешные шаги. "Это не шаги Александра Сергеевича", - подумала
Наталья Николаевна, и в первый раз за этот день в тревожном предчувствии
замерло ее сердце.
Александра Николаевна тоже прислушалась и побледнела. Она одна знала об
оскорбительном письме Пушкина барону Геккерну, посланном вчера.
Пушкин писал:

Барон!
Позвольте мне подвести итог тому, что произошло недавно. Поведение
вашего сына было мне известно уже давно и не могло быть для меня
безразличным. Я довольствовался ролью наблюдателя, готовый вмешаться, когда
сочту это своевременным. Случай, который во всякое другое время был бы мне
крайне неприятен, весьма кстати вывел меня из затруднения: я получил