"Агния Кузнецова. Мы из Коршуна" - читать интересную книгу автора

ногой педаль. Из станка выступала пила и мгновенно распиливала планку.
Другая девочка сортировала планки. А Саша, то и дело позевывая, делала пучки
из сорока планок.
Работа на заводе не доставляла ей никакого удовольствия. Хотелось не
планки считать, а в полный голос петь или читать сцену у фонтана из "Бориса
Годунова".
У Саши мурашки бежали по телу, когда она вспоминала пушкинскую строфу:

Тень Грозного меня усыновила,
Димитрием из гроба нарекла,
Вокруг меня народы возмутила
И в жертву мне Бориса обрекла.

Но ни петь, ни читать было невозможно. Приходилось считать от одного до
сорока и снова от одного до сорока. И так все четыре часа.

Вечер, словно по заказу, выдался на диво. Тучи ушли за горизонт, и у
края его загорелся ослепительный круг солнца. Капли дождя, висящие на
длинноиглых ветвях кедров, блестели разноцветными огоньками: то багровыми,
отражая солнце, то небесно-голубыми, то темно-синими, как хвоя кедров. Было
тепло и тихо.
Итальянский парк в этот весенний вечер напоминал сказочный
заколдованный лес, из века в век оберегающий сон спящей красавицы.
Славка ждал Веру с семи часов вечера. В половине девятого он начал
нервничать и курить папиросы, которые купил еще в городе на злополучную
выручку от часов. До боли в глазах он вглядывался в сумерки, а потом
рассердился и уже собрался идти домой, как перед ним, словно из-под земли,
появилась Вера в еще не совсем высохшем, помятом пальтишке, в сапогах и
пестром платочке на голове.
- Ждешь? - спросила она.
- Жду, - ответил Славка.
- А я думала, ушел. Опоздала.
Они помолчали, стоя друг против друга, - оба рослые, красивые. Потом,
не сговариваясь, двинулись по тропинке.
Ожидая Веру, Славка несколько раз мысленно повторил то, что скажет ей,
но все получилось совсем не так.
- Ты знаешь, Вера, как девчонки липнут ко мне, - неожиданно для себя
сказал он.
- Не замечала.
- Может быть, и не замечала. Ты меня вообще не замечаешь. А я одну тебя
замечаю.
- Я большая... выше всех девчат... - попыталась отшутиться Вера.
Шутка эта больно отозвалась в Славкином сердце. Он понимал, что если
Вера шутит, значит, сердце у нее спокойно.
- Все ясно. Не уважаешь ты меня, Вера. Не заработал. Уважать-то меня и
в самом деле не за что. Я даже преступником могу стать. Самым настоящим. Но
это как ты захочешь.
- Как это - я захочу?.. - удивленно переспросила Вера. - Неужели я могу
захотеть, чтобы кто-то стал преступником?
- "Кто-то"! - горько повторил Славка.