"Агния Кузнецова. Мы из Коршуна" - читать интересную книгу автора

- Ничего, Ленушка, поедим супу, - успокаивал ее Федор Алексеевич, -
стоит ли из-за этого волноваться...
- Где же ты взял письмо? - забывая о котлетах, спросила Елена
Николаевна.
И, выслушав рассказ мужа, вздохнула:
- Ох этот Макаров! Боюсь, придется с ним на другой метод переходить.
Вор из него растет, Федя.
Федор Алексеевич заметил, что в этом возрасте неисправимых нет. Многое
будет зависеть от школы.
- Многое, но не все. Семья влияет больше.
В этот момент в открытое окно кухни донесся насмешливый голосок, и в
дверях появилась дочь Сибирцевых, десятиклассница Наташа. Она тоже немножко
была Царевной Несмеяной. Тот же трагический излом густых черных бровей, те
же темные и грустные глаза. Но губы у нее веселые, смешливые. И вся она -
живая, порывистая - полная противоположность матери.
- Мамуля, опять котлеты прозанималась?
- В этом, Наташа, виноват итальянец, - ответил за мать Федор
Алексеевич. - На-ка, прочти.

3

Темно-коричневый битюг Трошка, запряженный в легкий ходок, лениво бежал
по дороге. Его широкие копыта с нависающей на них длинной шерстью стучали по
засохшим глинистым колеям. Трошка прядал ушами и удивленно косил карим
глазом - другой закрывала челка, - должно быть, недоумевая, зачем его,
опытного тяжеловоза, заставляют, как легкомысленного рысака, скакать по
засохшей грязи.
Дорога шла вначале лесом, между старых сосен, стволы которых можно было
обхватить, только взявшись за руки двоим взрослым людям. Казалось, что
вот-вот из-за такого ствола, розового от заходящего солнца, появится Красная
Шапочка, а навстречу ей выбежит Серый волк и заговорит человеческим голосом.
То справа, то слева от дороги среди сосен темнели могучие кедры. В их
густо-зеленой хвое, где-то там, в небе, у самых макушек, прятались
прошлогодние шишки, не сбитые сколотнем и еще не вылущенные белками.
Федор Алексеевич и Славка сидели рядом на высокой скамейке ходка. Федор
Алексеевич держал вожжи, вернее, они лежали у него на коленях, потому что
править Трошкой не было нужды: он и сам отлично знал дорогу. Разговор у
директора с учеником был далеко не мирный.
- Понимаешь ли ты, Ростислав, что значит честь и гордость? - спрашивал
Федор Алексеевич.
- Это условно, - отвечал Славка. - Вот вам я не могу соврать, а другим
совру. У вас я бы и самую дорогую вещь не украл, а у старика слямзил никому
не нужные марки.
- А как ты мерзок был в тот момент, когда лез в раскрытое окно,
трусливо лез, бесчестно!
- Я просто из интереса лез, - угрюмо сказал Славка. - Марки мне не
нужны.
- А если бы вместо марок на столе лежали деньги?
Славка пожал плечами и не ответил. Он и в самом деле не знал, как
поступил бы тогда.